Тем не менее я не намеревался сразу сдаваться.
– Очевидно, – заметил я, – ты не осознаешь всей серьезности последствий своей просьбы.
– Последствий! – недоверчиво воскликнула она. – Неужели Идей говорит мне о последствиях?
– Идей собственной персоной, – ответил я, не скрывая иронии.
– Разве ты сделан из камня?
– Ни в коей мере.
– Разве у тебя нет глаз, чтобы видеть?
Я посмотрел на Елену. Смысл ее слов был ясен – на губах играла обольстительная улыбка, во взгляде светилось обещание. Я решил согласиться, но таким образом, чтобы она не принимала меня за глупца. Я всегда готов развлечься с хорошенькой женщиной – а Елена, безусловно, являлась таковой, – но даю понять, что умею распознавать кокетство. Было забавно видеть ее изумление, когда она услышала мой вопрос:
– Ты имеешь в виду, что разрешишь называть тебя по имени?
Елена ответила достаточно быстро:
– Это в будущем. Ты не должен торопить события.
Признаюсь, что ты интересуешь меня, и разве я не снизошла до просьбы к тебе об одолжении? Видишь – я говорю с тобой откровенно. Но тебе не следует ожидать слишком многого – сейчас.
Я улыбнулся:
– Как тебе будет угодно, госпожа. Что до твоей просьбы, то я согласен. К завтрашнему утру я подготовлю документы – твое жертвоприношение будет проводить жрец Гефеста. А что касается остального, я готов ждать.
Елена быстро схватила меня за руку:
– Ты настоящий мужчина, Идей! Можешь не сомневаться – я это запомню. Тот, кто удовлетворяет Елену, никогда не раскаивается.
– Да ну? А как же Менелай?
С моей стороны это было глупо, но слова вылетели прежде, чем я осознал, что говорю. Я ожидал вспышки гнева и немного отодвинулся, словно опасаясь физической расправы. Но мое замечание позабавило Елену – на ее губах мелькнула улыбка, а глаза весело блеснули.
– Менелай не удовлетворял меня. Он всего лишь был моим мужем.
Крепко сжав мою руку, она быстро повернулась и вышла, раньше чем я успел произнести хоть слово. Я медленно собрал пергаменты, чтобы вернуть их на полки, думая о том, что моя должность вестника оказалась куда более чреватой развлечениями, чем я ожидал.
Глава 3
В доме Париса
Поздно вечером, когда мой друг Кисеей пришел ко мне в комнату поговорить о сегодняшних событиях, я рассказал ему о встрече с Еленой. По ею лицу я видел, что он сомневается в правдивости моего повествования, но в конце концов мне удалось его убедить. Удивлению Киссея не было границ.
– Значит, ты привлек саму Елену! Счастливчик Идей!
– Слушая тебя, Кисеей, – отозвался я, – можно подумать, будто Елена – единственная женщина в мире.
Такая уж великая честь быть ею замеченным?
В этом я не был искренен. Ныне дни моей молодости позади, и я могу смеяться над собственной глупостью. Если мои тщеславие и лицемерие нельзя простить, то их, по крайней мере, можно понять.
Я считал величайшей честью быть замеченным Еленой. Какой молодой человек на моем месте думал бы иначе? Она была красой и гордостью Греции и стала признанным эталоном женской красоты. К тому же Елена ранее являлась царицей Спарты и могла стать ею вновь. Хотя я мог притворяться перед моим другом Киссеем, у меня кружилась голова от восторга при мысли, что я привлек ее внимание.
Добавлю в качестве оправдания, что мой случай отнюдь не был беспрецедентным. Елена притягивала к себе мужчин, как магнит – железо. Я уже забыл Брисеиду.[46] Елена ничего мне не обещала, но я надеялся на многое и решил сделать для нее все возможное в истории с жертвоприношением Афродите.
Мой отец Дар, бывший жрецом Гефеста, не стал мне препятствовать, а Оилея я умиротворил обещанием устроить второй праздник Аполлона. Я ожидал определенного противодействия со стороны царя Приама, но на аудиенции, которой я добился следующим днем, он заявил, что предоставляет все подобные дела на усмотрение своего вестника. Вечером жертвенные животные были доставлены в храм Гефеста, где начались приготовления к церемонии.
Я решил лично сообщить обо всем Елене, считая это удобной возможностью возвысить себя в ее глазах, потому на следующее утро направился через двор прямо к дому Париса.
Благодаря моему официальному положению, меня пропустили, не задавая вопросов, и я двинулся по коридору к лестнице, ведущей к верхним комнатам. Но, поднявшись, я внезапно услышал женский голос:
– Дальше идти нельзя.
Я остановился без особых возражений. Шагах в двухстах передо мной стояла девушка чисто грейского[47] типа, с грациозной гибкой фигурой и соблазнительной оливковой кожей. Пока я стоял, размышляя о том, кто она и почему я не видел ее раньше, девушка повторила:
– Дальше идти нельзя.
– Почему? – осведомился я.
– Это запрещено.
– Тебе известно, что я вестник царя Приама?
– Дальше идти запрещено, – снова сказала она.
– Но я должен повидать Елену Аргивскую, жену Париса.
– Это невозможно. Елена сейчас с Парисом и его братом Гектором. Их нельзя беспокоить.
– Где они?
– Там. – Девушка указала на тяжелый расшитый занавес, прикрывающий дверь справа.
Внезапно мною овладело неудержимое желание узнать, о чем говорят за этой дверью. Очевидно, это объяснялось главным образом всего лишь любопытством, но к нему примешивалась мысль, что неплохо быть в курсе отношений Париса с женой. Ходили слухи, что последнее время они не слишком довольны друг другом. Выяснить это было бы на пользу моим планам. Я задумчиво посмотрел на стоящую передо мной девушку:
– Ты говоришь, что Парис и Гектор сейчас с Еленой?
– Да.
– И их нельзя беспокоить?
Она кивнула. Я сменил тему:
– Ты ведь из Грей, не так ли?
Девушка продемонстрировала белые зубы в довольной улыбке:
– Как ты догадался?
– Нужно быть слепым, чтобы этого не видеть. Красота, подобная твоей, приходит только из долины прямой реки и золотистых холмов. – Я шагнул к ней. – Ты служишь Елене? Как твое имя?
– Меня зовут Гортина. Я прислужница Елены. – Ее лицо слегка потемнело – на светлой коже это был бы румянец, – и она добавила: – Я рабыня. Уже четыре года я в Трое. А ты знаешь Грею?
– Очень хорошо. У тебя красивое имя, Гортина, и красивое лицо. На тебя приятно смотреть. – Подойдя к девушке, я потрепал ее по подбородку и обнял за талию.
– Нет-нет! – вскрикнула она, отпрянув, но я обхватил ее другой рукой и привлек к себе. – Что тебе нужно?
– Ты отлично знаешь, Гортина.
– Но я не могу поверить…
– Разве ты потеряла свое зеркало? Не отталкивай меня.
– Помоги мне, Афродита! – взмолилась девушка, стараясь не повышать при этом голос.
– Неподходящая молитва, – усмехнулся я.
– Что тебе нужно, Идей?
– Мне нужна ты.
Внезапно она расслабилась в моих объятиях и посмотрела на меня широко открытыми глазами:
– Ты заберешь меня отсюда?
– Разумеется. Больше ты не будешь рабыней Елены.
– Когда?
– Скоро. Через пять дней.
– Так долго ждать?
– Можешь рассчитывать на меня, Гортина.