– Сомневаюсь. Даже пытаться не буду. На мой взгляд, это верх нелепости.
– Возможно. Стеббинс перевернул страничку. – А вы, сэр?
– Пол Ханна. С двумя «н». – Он стоял за стулом Тамми с чашкой кофе в руках. Стоя, Ханна казался даже моложе, чем сидя. – Я репетирую в спектакле «По долгу совести», который пойдет в театре «Гриб» следующего месяца. Надеюсь, что пойдет.
– Сколько вы уже здесь живете?
– С сентября. Четыре месяца.
– Где вы были сегодня в одиннадцать утра?
– Я гулял.
– Где именно?
– Я шел отсюда на Боуи-стрит. В театр.
– До Боуи-стрит отсюда три мили. Неплохая прогулка.
– Да, я часто хожу в театр пешком. Что ни говори – тренировка, да и деньги на автобус сберегаю.
– С вами кто-нибудь был?
– Нет.
Пэрли повернул голову дальше.
– И наконец, вы, сэр?
Рэймонд Делл провел ладонью по пышной седовласой гриве и гулко прокашлялся.
– Все во мне противится вам отвечать, – провозгласил он. – Вы нарочно оставили меня напоследок.
Отвечу я лишь для того, чтобы ускорить ваш уход.
Меня зовут Рэймонд Делл. Известное имя, да? Живу я здесь уже четыре года. В настоящее время не сцене и на съемках не занят.
– Вы актер, мистер Делл? – бесцеремонно осведомился Стеббинс.
Глубоко посаженные серо-голубые глаза Делла переместились влево, потом вправо.
– Актер я? – требовательно спросил он.
Все закивали. Феррис сказал:
– О да!
– Где вы были сегодня в одиннадцать часов утра?
– Я ел апельсин, – пробасил Делл.
– Где?
– В своей комнате, она у вас прямо над головой. Я никогда не выхожу из дому до полудня. Я читал «Царя Эдипа» Софокла. Я всегда читаю Софокла в январе.
– Вы были один?
– Разумеется!
Стеббинс обвел глазами присутствующих.
– Здесь вас пятеро, – продемонстрировал он свою наблюдательность. – Есть ли в доме еще кто-нибудь? Другие постояльцы?
Тамми Бакстер ответила, что нет.
– А были в недавнее время? Недели две назад, скажем?
– Нет.
– Известно ли кому-либо из вас, были ли у Хетти Эннис враги? Кто-нибудь, кто способен… Эй, куда ты?
Последнее относилось уже ко мне. Я встал и двинулся к двери. Обернувшись, бросил:
– В гостиную. Свистни, если понадоблюсь.
И был таков. В гостиную я и в самом деле зашел, забрал пальто со шляпой и осторожно, стараясь не привлекать ничьего внимания, выбрался на улицу.
Снегопад усилился, и тротуар был устлан белым ковром. Не подумайте – я вовсе не бежал с поля боя, просто, посмотрев на часы, я увидел, что уже десять минут седьмого. Вулф уже спустился из оранжереи, а пиво покажется ему вкуснее, если я позвоню и сообщу, что задерживаюсь. Девятая авеню была от меня ближе Восьмой, поэтому я прошагал туда, заглянул в первый попавшийся бар и позвонил домой. Меня подстерегала неожиданность. Обычно в мое отсутствие к телефону подходит Фриц, но на сей раз трубку снял сам Вулф.
– Резиденция Ниро Вулфа.
– Это я. Я тут малость подзастрял…
– Где ты?
– На Сорок седьмой улице. Я уже…
Сколько тебе нужно времени, чтобы сюда добраться?
– Семнадцать минут. А в чем дело?
В гостиной ждет незнакомый мужчина. Фриц впустил его из-за того, что на улице снег. Немедленно приезжай.
Вам это может показаться ребячеством, но я так не считал. Годы работы с Вулфом приучили меня к тому, что лучше мне присутствовать при его разговорах с незнакомцами. Я отважился спросить:
– Как его фамилия?
– Лич. Он показал Фрицу свое удостоверение. Он сотрудник секретной службы Главного налогового управления.
– Ясно. Ладно, бегу.
Я повесил трубку, чувствуя, что позвонил не зря.
Не каждый день нас посещает налоговая полиция.
Глава 3
Направляясь к центру в переполненном автобусе, я мысленно похвалил себя за то, что не оставил сверток под диваном в гостиной. Если то, что я слышал об агентах фискальных служб, соответствовало действительности, то Лич вполне мог его унюхать. В остальном рассчитывать ему было не на что. Впрочем, тут мне оставалось только строить догадки, чем я, за неимением лучшего времяпрепровождения, и занялся. Так и не придумав ничего мало-мальски вдохновляющего, я слез с автобуса на Тридцать четвертой улице и, преодолев полтора квартала до нашего дома, отпер своим ключом дверь, повесил пальто со шляпой и вошел в кабинет.
Вулф высился у глобуса, что-то в нем высматривая – должно быть, место для моей ссылки. Он покосился на меня, невнятно хрюкнул и снова уткнулся в глобус.
Молчание нарушил я.
– Он пришел к вам или ко мне?
– К обоим. Узнай, что ему надо.
Вместо того чтобы воспользоваться смежной дверью, я выбрался в прихожую и вошел в гостиную из нее. Фискал при моем появлении встал с кресла у окна – невысокий сутуловатый человечек с залысинами.
– Сидите, сидите, – великодушно махнул рукой я. – Меня зовут Арчи Гудвин. Извините, что заставил вас ждать.
Прошагав к дивану, я уселся. Лич выудил из кармана удостоверение в кожаных корочках и протянул мне.
Я всмотрелся. Звали Лича Альберт. Я кивнул:
– Все в порядке. Чем могу служить своей стране?
– Я хотел бы побеседовать с вами и с Вулфом, – начал он. – Сразу с обоими.
– Можете начать с меня. Мистер Вулф занят.
Тогда я подожду, пока он освободится, – проскрипел Лич и, подойдя к креслу, уселся.
– Это может затянуться, – заметил я. – А вот я здесь и готов поболтать с вами.
– Нет, я подожду, – отрезал Лич. – Передайте Вулфу, что я наслышан о его привычках и категорически осуждаю их.
Вот ведь непробиваемый тип! Скажи я ему даже, что Вулф освободится не раньше завтрашнего вечера, он бы и тогда ответил: «Я подожду». Поэтому сказал я вот что:
– Значит, ему придется с ними расстаться. И почему вы только раньше не приходили? Пойду передам ему.
Я снова прошел через прихожую и застал Вулфа за Прежним занятием у глобуса.
– Упрям, как мул, – сказал я. – Говорить желает только с нами обоими. У нас есть три альтернативы: вышвырнуть его вон, впустить сюда или запереть и дождаться, пока он настолько проголодается, что удерет через окно. И еще: ваши привычки он категорически осуждает.
– Что ему нужно?
– Понятия не имею. Он выглядит довольно щуплым. Я его в два счета вышвырну.
– Проклятье! Приведи его.
Я встал, распахнул смежную дверь и провозгласил:
– Ваша взяла, Лич! Идите сюда.
Он вошел и, остановившись посреди кабинета, осмотрелся. Потом прошагал к краснокожему креслу у края стола Вулфа и уселся в него. Вулф, полюбовавшись напоследок на глобус, неторопливо протопал мимо него и взгромоздился в собственное кресло. Я уже почти достиг своего вращающегося стула, когда Лич заговорил:
– Раз уж вы так заняты, Вулф, то я вам сразу скажу, что секретная служба Федерального налогового управления это не ваша нью-йоркская полиция. Я о вас наслышан прекрасно, знаю ваши штучки. Так вот, с нами они не пройдут, ясно? Я хочу, чтобы вы зарубили это себе на носу.
Уголок рта Вулфа еле заметно дернулся. Я понял, что босс взбешен.
– Твою записную книжку, Арчи. Запиши это изречение. Повторите, пожалуйста, все, что вы сказали, сэр.
Альберт Лич и ухом не повел. Воистину парень был закован в железную броню.
– Я сказал все