– Ну, так давай, задавай, – раздраженно заявила она.
Я обернулся к Харону и с улыбкой произнес:
– Что вы можете рассказать о ваших турах?
Он тут же оживился.
– Наконец-то вопрос, на который я могу ответить совершенно свободно. У меня тут как раз имеется кое-какая информация…
Он развернулся и подошел к одной из опор. К ней была прибита полка, на которой лежал череп в старинном кожаном авиационном шлеме, очках и щегольском шарфе. Из его зубов торчало несколько брошюр. Харон выбрал одну из них и подал мне. Это был дешевый туристический проспект, который, судя по виду, был напечатан, когда мой дедушка был совсем маленьким мальчиком. Я принялся листать буклет, а Харон откашлялся и заговорил:
– Что я могу вам сказать… Семьям по душе тур «Голод и пламя»… Утром мы поднимаемся вверх по реке и наблюдаем, как викинги с помощью катапульты перебрасывают через городские стены больных овец. Затем мы обедаем и вечером возвращаемся, по пути полюбовавшись на Великий Пожар 1666 года. В темноте это поистине величественное зрелище. Языки пламени отражаются в воде… залюбуешься. Но если вы располагаете лишь парой-тройкой часов, то мы можем прогуляться в док казней… на закате… любимый тур молодоженов. Пираты-сквернословы перед тем, как их вздернут, бывают особенно красноречивы. За небольшую дополнительную плату вы даже сможете с ними сфотографироваться!
Проспект изобиловал фотографиями улыбающихся туристов на фоне описанных им картин. На последней странице красовалось фото одного из гостей Харона, который позировал с бандой угрюмых пиратов, вооруженных ножами и пистолетами.
– Странные люди делают это ради развлечения? – изумился я.
– Мы теряем время, – прошептала Эмма, обеспокоенно оглядываясь. – Я уверена, что он просто тянет время и задерживает нас до появления следующего патруля тварей.
– Я так не думаю, – возразил я. – Подожди…
Харон продолжал говорить, будто не слышал нас.
– …а когда мы будем проплывать под Лондонским мостом, вы сможете увидеть ряды копий с головами безумцев на остриях. И, наконец, самая популярная наша экскурсия. Во всяком случае, мне она нравится больше всех. А впрочем, не имеет значения, – с напускной скромностью произнес он, небрежно помахав рукой. – Если честно, я сомневаюсь, что Дьявольский Акр способен вас сколько-нибудь заинтересовать.
– Почему это? – спросила Эмма. – Там слишком хорошо?
– На самом деле жутковатое местечко. И уж точно не слишком подходящее для детей…
Эмма топнула от злости, от чего вся полусгнившая пристань зашаталась.
– Именно туда и отвезли наших друзей? – закричала она. – Это так?
– Не стоит выходить из себя, мисс. Прежде всего я беспокоюсь о вашей безопасности.
– Хватит морочить нам голову. Рассказывайте, что там!
– Ну, раз уж вы настаиваете…
Харон вздохнул с таким наслаждением, как будто погрузился в теплую ванну, и начал потирать руки. Казалось, уже одни мысли об этом доставляют ему удовольствие.
– Там творятся скверные вещи, – произнес он. – Ужасные вещи. Кошмарные вещи. Все, что вашей душе угодно, если вам по сердцу все скверное, гадкое и страшное. Я частенько мечтаю оставить свое занятие и остаться там навсегда… возможно, открыть небольшую бойню на Кровоточащей улице…
– Как, вы говорите, называется это место? – поинтересовался Эддисон.
– Дьявольский Акр, – грустно ответил Харон.
Все тело Эддисона, от носа до кончика хвоста, содрогнулось.
– Я его знаю, – мрачно произнес он. – Это ужасное место – самая порочная и опасная трущоба во всей долгой истории Лондона. Мне рассказывали о странных животных, которых привозят туда в клетках и заставляют участвовать в кровавых поединках. Мракведей выставляют против эму-рафов, шимпорогов против фламинкоз… родителей против собственных детей! Их вынуждают калечить и убивать друг друга на потеху нескольким странным психопатам.
– Отвратительно, – ужаснулась Эмма. – Неужели странные люди на это способны?
Эддисон горестно покачал головой.
– Отщепенцы… наемники… изгнанники…
– Но среди странных людей не бывает отщепенцев! – возразила Эмма. – Если странный человек совершает преступление, его отправляют в петлю наказаний!
– Как же мало вы знаете о своем собственном мире, – покачал головой лодочник.
– Если преступник не попался, то его невозможно отправить в тюрьму, – пояснил Эддисон. – И у них всегда есть возможность сбежать в такую петлю, где не существует ни порядка, ни законов.
– Но то, что я услышал, напоминает ад, – вмешался я. – Как может кто-то отправиться туда по доброй воле?
– То, что для одних ад, – пояснил лодочник, – для других рай. Это последнее по-настоящему свободное место. Там можно купить или продать все, что угодно… – Он наклонился ко мне и понизил голос: – Или спрятать все, что угодно.
– Например, похищенных имбрин или странных детей? – уточнил я. – Вы на это намекаете?
– Я этого не говорил, – пожал плечами лодочник, извлекая из полы плаща запутавшуюся там крысу. – Кыш, Перси, папочка работает.
Он медленно и осторожно опускал крысу на деревянный настил, а мы с Эммой и Эддисоном, сбившись в тесный кружок, начали совещаться.
– Что вы об этом думаете? – прошептал я. – Неужели наших друзей действительно отвезли в это… дьявольское место?
– Твари в любом случае вынуждены держать своих пленников в петле, к тому же довольно старой, – кивнула Эмма. – Иначе большинству из нас грозит ускоренное старение, а спустя всего день-другой и смерть…
– Почему это должно волновать тварей? – спросил я. – Ведь все, чего они хотят, – это украсть наши души?
– Возможно, но они не могут допустить того, чтобы умерли имбрины. Они им необходимы для того, чтобы воспроизвести катастрофу 1908 года. Ты не забыл о безумном плане тварей?
– О том бреде, который нес Голан? О бессмертии и стремлении править миром…
– Ну да. Поэтому они и организовали похищение имбрин. Но чтобы они не превратились в сморщенные сухофрукты, их необходимо где-то держать. Все указывает на старую петлю. Ее возраст должен быть не меньше восьмидесяти, а то и ста лет. И если Дьявольский Акр – это и в самом деле средоточие мерзости и беззакония…
– Уж можешь мне поверить, – кивнул Эддисон.
– …то лучше места и не придумать. Думаю, именно там и держат своих пленников твари.
– К тому же это самый центр странного Лондона, – поддержал ее Эддисон. – Это очень хитрый и коварный план…
– Думаю, все ясно, – заключил я.
Эмма развернулась к Харону.
– Нам три билета в это отвратительное и жуткое место, которое вы только что описали, пожалуйста.
– Вы абсолютно уверены? – уточнил лодочник. – Не всем безгрешным агнцам, вроде вас, удается вернуться с Дьявольского Акра.
– Уверены, – ответил я.
– Что ж, отлично. Но потом не говорите, что я вас не предупреждал.
– Единственная проблема в том, что у нас нет трех золотых, – добавила Эмма.
– Ах, вот как? – Харон соединил кончики длинных пальцев и глубоко вздохнул, отчего на нас повеяло холодом разверстой могилы. – Обычно я настаиваю на полной предоплате, но сегодня мне хочется быть щедрым. Мне нравится ваш оптимизм и решительность. Отдадите, когда сможете.
Он расхохотался, как будто понимая, что мы обречены, а значит, никогда не сумеем с ним рассчитаться. Сделав шаг назад,