– Номер тринадцать!
По ту сторону стекла встал и вышел вперед самый юный мальчик. Его руки и ноги были скованы цепью, и он был единственным из всей этой группы странных людей, кто был облачен в нечто наподобие арестантской робы – полосатый костюм и берет с пришитым к ним номером 13. Он выглядел от силы лет на десять, но на его лице имелась растительность взрослого мужчины – густая остроконечная бородка и брови, похожие на толстых гусениц, из-под которых на нас был устремлен холодный и оценивающий взгляд.
– Почему он в цепях? – спросил я. – Он опасен?
– Увидишь сам, – ответила Лоррейн.
Мальчик закрыл глаза, как будто сосредоточившись. Мгновение спустя из-под края его берета показались волосы, постепенно закрывая его лоб. Его борода тоже росла, скручиваясь в пучок, затем поднимаясь вверх и покачиваясь, как змея перед заклинателем.
– О, святые цапли! – воскликнул Эддисон. – Вот чудеса!
– А теперь смотри внимательно, – ухмыльнулась Лоррейн.
Номер тринадцать поднял свои скованные руки. Острый конец его раскачивающейся бороды устремился к замку, обшарил скважину и вполз внутрь. Мальчик открыл глаза, глядя прямо перед собой застывшим взглядом. Спустя десять или двадцать секунд его скрученная борода начала вибрировать, издавая высокую музыкальную ноту, которую мы слышали даже сквозь стекло.
Замок раскрылся, и цепи упали с его рук.
Мальчик слегка поклонился, а я едва удержался, чтобы не зааплодировать.
– Он может отпереть любой замок мира, – голосом, в котором звучала гордость, объявила Лоррейн.
Мальчик вернулся к своему стулу и журналу.
Лоррейн прикрыла трубку ладонью.
– Он абсолютно уникален, и все остальные тоже. Один умеет читать мысли, причем очень точно. Другой способен проникать сквозь стены от пола и до уровня его плеч. Поверьте, это гораздо более полезное умение, чем может показаться на первый взгляд. Вон та малышка летает после того, как выпьет виноградного сока с газировкой.
– Да неужели? – хрипло пробормотал Эддисон.
– Она с радостью вам это продемонстрирует, – заверила его Лоррейн и, снова приложив к губам трубку, подозвала девочку к окну.
– В этом нет необходимости, – сквозь стиснутые зубы процедила Эмма.
– Это их работа, – успокоила ее Лоррейн. – Номер пять, иди сюда!
Малышка подошла к столу, уставленному бутылками, выбрала одну из них, наполненную какой-то фиолетовой жидкостью, и сделала большой глоток. Опустошив бутылку, она поставила ее на стол, негромко икнула и подошла к стулу с плетеной спинкой. Мгновение спустя она икнула еще раз, и ее ступни начали приподниматься над полом, одновременно вытягиваясь вперед, в то время как ее голова оставалась почти неподвижной. К тому времени, как она икнула в третий раз, ее ноги поднялись под прямым углом к ее телу, и она легла на спину. Теперь единственной ее опорой была спинка стула, расположенная у нее под шеей.
Видимо, Лоррейн ожидала от нас более восторженной реакции, но хотя это зрелище и произвело на нас сильное впечатление, мы продолжали хранить молчание.
– Трудные клиенты, – пробормотала она, отпуская девочку.
– Ну ладно, – произнесла Лоррейн, вешая трубку и оборачиваясь к нам. – Если все это вас не заинтересовало, у меня есть договоренности с другими конюшнями. Ваш выбор ни в коем случае не ограничен тем, что вы увидели здесь.
– Конюшнями, – повторила Эмма. Она произнесла это совершенно безразличным тоном, но я видел, что внутри у нее все кипит. – Значит, вы признаете, что обращаетесь с ними, как с животными?
Лоррейн несколько мгновений изучающе смотрела на Эмму. Затем она бросила быстрый взгляд на мужчину в пальто, замершего в глубине комнаты.
– Конечно нет, – ответила она. – Это очень ценные экземпляры. Их хорошо кормят. Они хорошо отдыхают. Их тренируют с тем, чтобы они могли демонстрировать свои способности в любых, даже самых трудных условиях. И они чисты, как свежевыпавший снег. Большинство из них никогда даже не прикасалось к амбро. У меня в кабинете лежат документы, подтверждающие каждое мое слово. Если хотите, можете сами у них спросить. Номера тринадцать и шесть! – крикнула она в переговорное устройство. – Подойдите и скажите этим людям, как вам здесь живется.
Мальчик и девочка встали и подошли к окну. Мальчик снял трубку.
– Нам здесь очень нравится, – механически произнес он. – Мама с нами очень хорошо обращается.
Он передал трубку девочке.
– Нам нравится делать свою работу. Мы… – Она замялась, пытаясь вспомнить что-то заученное и забытое. – Нам нравится наша работа, – пробормотала она.
Лоррейн раздраженно махнула рукой, отпуская обоих.
– Ну вот, вы убедились сами. Теперь я могу позволить вам провести испытания еще одного или двух, но для просмотра всех вам придется внести какой-нибудь залог.
– Я хотела бы взглянуть на документы, – заявила Эмма, покосившись на мужчину в пальто. – Те, которые хранятся у вас в кабинете.
Ее прижатые к бокам ладони уже начали краснеть. Я понял, что если мы поскорее отсюда не уберемся, нас ожидают крупные неприятности. Какую бы информацию ни предоставила нам эта женщина, она не стоила драки. Что касается попытки спасти всех этих детей… как бы бесчувственно это ни звучало, сперва нам было необходимо выручить друзей.
– Вообще-то, в этом нет нужды, – вмешался я и, наклонившись к Эмме, прошептал: – Мы вернемся за ними потом. Сейчас есть дела важнее.
– Документы, – повторила она, не обратив ни малейшего внимания на мои доводы.
– Без проблем, – пожала плечами Лоррейн. – Пройдемте в кабинет и поговорим по-деловому.
Эмма уже шла за ней, и возможности остановить ее, не вызвав подозрений, у меня не было.
Кабинетом Лоррейн оказались втиснутые в стенной шкаф письменный стол и стул. Не успела она затворить за собой дверь, как Эмма бросилась на нее, прижав ее спиной к этой самой двери. Лоррейн выругалась и начала звать Карлоса на помощь, но притихла, когда Эмма поднесла к ее лицу светящуюся, как спираль электродуховки, ладонь. На блузке Лоррейн, там где ее толкнула Эмма, чернели два обугленных отпечатка.
Раздался сильный стук в дверь, за которым последовало глухое ворчание Карлоса.
– Скажи ему, что ты в порядке, – тихо, но угрожающе произнесла Эмма.
– Я в порядке! – сдавленным голосом повторила Лоррейн.
Дверь за ее спиной затряслась.
– Скажи еще раз.
– Исчезни! – уже более убедительно крикнула Лоррейн. – Я занята с клиентами!
Снова ворчание, затем звук удаляющихся шагов.
– Вы ведете себя очень глупо, – заявила Лоррейн. – Еще никто не сумел меня ограбить и остаться в живых.
– Нам не нужны деньги, – произнесла Эмма. – Ты ответишь на наши вопросы.
– О чем?
– Обо всех этих людях. Ты считаешь, что они тебе принадлежат?
Лоррейн нахмурила лоб.
– Что все это означает?
– Эти люди. Эти дети. Ты их купила. Ты считаешь, что они тебе принадлежат?
– Я никогда никого не покупала.
– Ты их купила и теперь продаешь. Ты рабовладелица.
– Все это работает совершенно иначе. Они пришли ко мне абсолютно добровольно. Я их агент.
– Ты их сутенер, – презрительно уточнила Эмма.
– Без меня они бы умерли с голоду. Или бы их схватили.
– Кто бы их схватил?
– Ты знаешь кто.
– Я