Солнце садилось, и он поплелся в скромную съемную квартирку, где временно остановился. Поскольку домовладелец был крайне скуп и выдал Йону всего одну свечку, чтобы освещать комнату ночью, Йон воспользовался своим старым фокусом и прихватил немного уходящего солнечного света. (Он взял его позади загона для овец, куда никто никогда не заглядывал; он не хотел, чтобы кто-нибудь увидел странный кусок черноты, висящий в воздухе, и начал задавать вопросы). Йон проскользнул в свою комнату, со светом, крепко зажатым в кулаке. Он хотел дождаться подходящего момента, когда станет совсем темно, и выпустить его, но через несколько минут в его дверь постучали. Это был домовладелец, который хотел спросить Йона, не сходит ли он с ним, чтобы помочь пригнать корову, которая забрела не на то поле.
Йон выругался и спрятал свою светящуюся руку за спину. Он не хотел помогать, но отказывать домовладельцу было не очень благоразумно.
– Я выйду через минуту, – сказал Йон, закрыл дверь и огляделся в поисках чего-нибудь, куда можно затолкать его солнечный свет. «Если повезет, – подумал он, – он не успеет весь утечь до того, как я вернусь».
Его взгляд упал на обсидиановую шкатулку. Поскольку ни одна емкость все равно не была достаточно надежной, шкатулка была не лучше и не хуже других. Так что он сунул свет внутрь, закрыл крышку и вышел на улицу. Когда, минут двадцать спустя, он вернулся и заглянул под крышку, то с изумлением увидел, что ни один лучик света не ускользнул оттуда.
– Что это такое?! – воскликнул он, но потом решил, что просто ошибся.
– Наверное, поначалу здесь было больше света, чем я запомнил, – сказал он себе. – Точно, в этом-то все и дело.
Просто чтобы проверить, перед тем как уйти утром на работу Йон зачерпнул позади овчарни еще одну пригоршню солнечного света и сунул в шкатулку. Когда он вернулся вечером, то увидел, что в шкатулке осталось столько же света, сколько и утром. Он был совершенно не готов к такому и от удивления позволил свету выскользнуть оттуда и растечься повсюду, наполняя маленькую комнатку ярким светом солнца, которое как раз закатилось за горизонт.
Йон от восторга запрыгал по комнате, крича: «Это чудо! Чудо!»
Через секунду в его дверь с криками барабанил домовладелец:
– Сколько свечей ты зажег там, Йонссон?! А ну погаси их, пока ты не спалил весь дом!
– Что? Я ничего не жгу! – отозвался Йон и захохотал.
Домовладелец распахнул дверь и ввалился в комнату. Но едва он переступил через порог, как попятился назад, широко распахнув глаза.
– Что, во имя неба, здесь творится? – спросил он странным тонким голоском.
– Тебе просто снится сон, – ответил Йон. – Отправляйся обратно в кровать.
– Да-да, вернусь в кровать, – пробормотал домовладелец. – Совершенно верно.
И он зашаркал по коридору.
Йон закрыл дверь, сел и стал думать. Если шкатулка могла надежно удержать солнечный свет, возможно, на этом получится заработать. Сначала, правда, ему нужно было выяснить пару вещей. Сколько света можно положить туда, и как долго можно его там удержать? На следующий день он отправился это выяснять.
Йон Йонссон оседлал свою лошадь и поехал в горы. Он остановился в пустынном месте, где на многие мили вокруг не было людей, и начал собирать столько солнечного света, сколько только мог, и засовывать его в шкатулку. Целых три дня он ездил взад и вперед аккуратными рядами, словно пахарь, возделывающий широкое поле, чтобы не пропустить ни единого лучика. Он взбирался на горные пики, чтобы достать свет как можно выше с неба,