– Да, я всё знаю, – спокойно продолжил я. – Тебя вынудили обвинить Шанцева и Алироева. Один ты с этим ничего не сделаешь. Но я тебе помогу. Я этого так не оставлю. Всё, что от тебя требуется, это рассказать, как всё было на самом деле, когда тебя спросят люди из Москвы. Понял? Только пока не говори никому обо мне, хорошо? Скоро будет десант из Москвы, тогда к тебе и придем. Филимонов будет сидеть, я тебе обещаю!
Он смотрел на меня с сомнением и надеждой. Подмигнул ему и ушёл.
Нечего тут отсвечивать. Надо ещё до Москвы добраться. Филимонову и компании самим сроки светят. Они сделают всё, чтобы на свободе остаться. Только как бы уже новости о моем появлении и зачем я тут уже по городу не разошлись… Почует Филимонов, что под ним стул зашатался начальственный, может и на крайние меры пойти. Вдруг окажется, что я избить пытался, в нетрезвом виде, какого-нибудь сотрудника милиции… да мало ли еще какую подставу решится организовать… Если он из-за женской ссоры такое устроил, то он далеко может зайти.
Надо уезжать и прибегать к помощи своих товарищей по группировке или отца Брагина. Как хорошо, что я не стал пытаться прожить серенько и неприметно свою новую жизнь. Да, поехал в Москву, да, работаю шестнадцать часов в сутки, зато есть теперь к кому за помощью обратиться. А то кому бы я был нужен с допущенной к Ахмаду несправедливостью, останься в Святославле. Стал бы возбухать, посадили бы меня к нему же в камеру, и тоже бы оказалось, что я что-то там с завода якобы вывозил грузовиками в прошлом году…
Даже к матери не стал заезжать. Потом ей телеграмму дам. Поехал из города и в каждой машине чудились преследователи. Но обошлось, доехал до Брянска и остановился. Дал матери телеграмму, что уехал в Москву и что все будет хорошо. В гостинице в центре номеров не было, пока я не выложил корочки на стойку. После этого смог еще и выбрать из трех вариантов.
Все, надо хоть немного поспать. Лег на кровать и тут же вырубился…
Глава 2
Москва. Дом на Котельнической набережной.
Домой приехал поздно ночью. Всё спали. Залез в душ, немного успокоиться с дороги. Тёплая вода помогла расслабиться и я, прокравшись к себе на койку, быстро уснул.
В понедельник с утра, конечно, подвергся многочисленным расспросам и от жены, и от Загита. Ничего, конечно, не стал говорить, что определённый риск в этой моей поездке был. Еще не хватало, чтобы Галия начала задним числом волноваться.
Успокоив всех домашних, поехал к Сатчану. Эту историю про Механический завод я специально начал рассказывать с самого начала. Сначала он посмеивался, когда я про конфликт женщин рассказал. Потом у него вытянулось лицо, когда я про конфликт Шанцева и Филимонова рассказал со всеми выкрутасами с выдуманными крысами в столовой.
– А чем всё закончилось? – нагонял я драматизма. – Шанцев и Алироев арестованы и им грозит реальный срок.
– Серьёзно? – не поверил Сатчан. У него глаза аж округлились от удивления.
– Да. Нашли во втором цеху парня с условным сроком по тому металлическому делу, пригрозили ещё одним сроком, который с первым сложится и вуаля. Есть показания на директора и начальника экономического отдела.
– Это точно? – не мог поверить Сатчан.
– Точно. Я с людьми поговорил и парня этого с завода, Федьку Бондаря, нашёл. Там город в такой гадюшник превратили, ты не представляешь! Люди перепуганы вусмерть. Главбух наша мне дверь боялась в свой дом открывать, пока удостоверение Верховного Совета не показал.
– Бред какой-то! – возмутился друг. – И что делать?
– Спасать! И отчима, и материну шубу! – с горечью улыбнулся я.
– Чего? – с недоумением взглянул на меня Сатчан.
– Того. Помнишь, две шубы мне выделили? Я одну из них матери подарил. Так её сейчас конфисковали как нетрудовые доходы Алироева, – начал нервно улыбаться я, – небось уже жена начальника милиции в ней перед зеркалом крутится, совсем не удивлюсь…
– Блин! Вот!.. Блин.
– Ага, – кивнул я.
– Пошли к Бортко. Посоветуемся, – предложил Сатчан.
У Бортко всю эту историю Сатчан рассказывал уже сам, сократив её до необходимого минимума. У того глаза на лоб полезли.
– Во, дают! Ничего не боятся! – удивлялся он. – Но как ты это всё узнал?
– Город маленький, все друг друга знают, – пожал я плечами.
– Тем более! Всё на виду! О чём думают? – продолжал удивляться Бортко.
– Что делать-то? – спросил Сатчан. – Я с Шанцевым два года проработал, правильный мужик. Завод этот больше десяти лет возглавляет. Мало того, муж Пашиной матери под раздачу попал, когда попробовал возмутиться. У неё, даже, подарок его наш конфисковали с меховой фабрики.
– Главное, чтобы к ним с Шанцевым там не стали применять физических методов убеждения, чтобы «явки с повинной» написали. А то почки отобьют, инвалидом сделают и что толку от того, что они потом извинятся, – сказал я.
– Совсем распоясались! – заявил Бортко, резко став серьёзным. – Я с Захаровым посоветуюсь. Вернём мы матери твой подарок! И отчима вернем. Не переживай. Запиши мне всё, что тебе по этому делу известно. Первым делом прокуратуру областную задействуем, пусть проверят условия содержания, и чтобы никаких таких физических воздействий на задержанных не было.
Написал все свои соображения, всю собранную информацию, прописал, к кому за какими моментами для пояснения можно обращаться. Вышел из райкома, а на душе, всё равно, неспокойно.
***
Святославль. Горком КПСС.
– Палыч, плохи дела! – ввалился Филимонов в кабинет первого секретаря городского комитета КПСС Вагановича. – Люди видели машину с московскими номерами.
– Ну и что?
– Парень какой-то вынюхивал что-то, у Шанцевой был!
– Ну, мало ли… Может, племянник ее приезжал в гости за вареньем. Выходные же. Что ты панику разводишь?
– Тебе хорошо так говорить! Это не ты ухажёра своей дочки посадил!
– А что ты меня этим попрекаешь? А я тебе перевод на должность начальника милиции в Святославль в благодарность устроил. Свои же люди. А то, что тебе тут спокойно не сиделось, это уже не моя беда. Я тебя, что ли, с Шанцевым стравливал? Ты сам во всё это вписался. Просил помочь с этим делом – я помог. Теперь мы квиты. Ты, главное, теперь все сделай грамотно, чтобы комар носу не подточил. Чтобы дело в суде не развалилось. И что, главбуха трудно спросить, кто это был вообще, чем прыгать тут испуганно?
– А смысл? Даже если это не племянник был, она что, так вот возьмет и признается? Вот уж точно нет, она не дура. Соврет что-нибудь.
– Знаешь, это не мои вопросы. Не морочь мне голову всем этим. Я чем мог помог тебе по делу Шанцева, а вот все это – кто куда