из повозки, побежал в ту сторону, почувствовав мелькнувшее намерение Ивейн, говорящее, что всё хорошо. Когда же я добежал до второго ряда прилавков, то увидел Кифу, держащую в руках большую рыбину. Она впилась зубами в верхний плавник, вырвав его, затем откусила от спины большой кусок, зажмурившись от удовольствия.

— Кифа! — сказал я, подходя ближе. Она словно опомнилась, сделала глотательное движение, посмотрев на меня то ли удивлённо, то ли немного испуганно. — Нельзя же так. Она же сырая.

Кифа медленно поднесла рыбу ко рту, откусив ещё и быстро проглотив, даже не жуя.

— И с чешуёй, — вздохнул я. — Надо сначала её почистить, потом горькие кишки вытащить. К тому же она грязная и…

Кифа ещё раз откусила от спины, с хрустом дробя зубами чешую. Я обошёл её, посмотрел на удивлённую и немного напуганную торговку. Но напугали её рогатые асверы, а не змееподобный демон, что хорошо. Рядом с женщиной стояла большая плетёная корзинка с крупной и не очень рыбой. Интересно, почему она её за целый день не продала? Обычно такое разбирается до обеда, а потом торговать смысла нет, рыба будет только портиться.

— Почём рыба? — спросил я.

— Шесть монет, — неуверенно ответила она.

— Беру, вместе с корзиной, — я протянул ей три золотые монеты, затем кивнул Виере, чтобы та забрала рыбу. — Кифа, мы её почистим, приготовим, будет очень вкусно. Отпусти эту несчастную рыбину. Ты же лицо измазала и руки. Стой, ничего руками не трогай, особенно платье!

Пока я говорил, она ещё пару раз откусила от рыбы, съев почти всю верхнюю часть. Облизав грязные губы, она бросила остатки в траву и улыбнулась самой невинной улыбкой, на которую была способна. Ивейн протянула мне флягу с водой.

— Руки давай, — сказал я. — И лицо ополосни. Вкусная рыба?

— Очень, — радостно закивала она. Взяла платок, вытирая мокрое лицо и руки.

Я ещё раз отметил, что торговцы поблизости совсем не косятся на длинный змеиный хвост, словно не замечают его. Асверы же успели разойтись так, чтобы в случае чего быстренько всех перебить, устраняя свидетелей. Пара городских стражников, видя не самые добрые взгляды полудемонов, даже отвернулись и тихо начали уходить к городу, дескать, делайте что хотите, мы ничего не видим.

— Плохая рыба, — сказала Гуин, разглядывая рынок. — Ночь пролежала и целый день. Жгучей травой её обложили по уму, конечно, но я бы за это ей вообще платить не стала.

— Вот и приготовьте быстрее, чтобы совсем не испортилась, — сказал я. — В глине запеките, должно получиться вкусно. Кифа, ты с нами в гости к наместнику пойдёшь или вместе с Уни рыбу готовить?

— Наместник? — она посмотрела на меня, затем вслед унесённой корзине.

— Ладно, беги за рыбой, а то без тебя съедят, — улыбнулся я, беря за руку Ивейн и подтягивая ближе. — Вот её зовут Ивейн, будешь её слушаться. Хорошо?

— Хорошо, — закивала Кифа и поспешила к телеге, куда поставили корзинку с рыбой, облизываясь на ходу.

Я многозначительно посмотрел на Ивейн, вручил ей кошель с оставшимся золотом.

— Если на рынке яйца продают, купи всё, что есть. И пару кур.

— На такой жаре всё быстро портится, — проворчала она. — И все обмануть хотят.

Я тоже чувствовал такое намерение, витающее в воздухе. Я ободряюще сжал её плечо и зашагал к повозке, решив оставшуюся часть пути проехать верхом. Вечером в городе было шумно, в воздухе витало что-то воодушевляющее, словно приближался праздник. Мужчины и женщины ходили в красивой одежде, сверкая серебряными украшениями и вышивкой. Богатых же горожан отличало наличие золота и драгоценных камней в украшениях. Со столицей, конечно, не сравнить, но здесь они выглядели настоящей знатью.

Когда мы добрались до центральных районов города, к нашему отряду присоединилось несколько всадников во главе с Алтаром, главой гильдии караванщиков. Он тоже сменил наряд, выбрав дорогие светлые ткани, пояс, вышитый золотом. На боку короткий бронзовый меч в ножнах, которые больше напоминали произведение ювелирного искусства.

— Пустыня не приняла Вас благосклонно? — спросил он, поравнявшись со мной. Лошадка у него, тёмно-гнедой масти, была немного ниже той, на которой ехал я.

— Нас догнала песчаная буря, но задела лишь краем.

— Харуман в это время года особенно злобен, — покивал он, вспоминая демона песков.

— И вы решили в такое время отправить караван? Не боитесь?

— Будет трудно, — согласился Алтар. — Зато обратный путь станет легче. Мы не первый раз отправляем торговцев через пустыню в это время года.

Пару кварталов мы ехали молча.

— Уважаемый Алтар, тебе нужно говорить об этом с наместником Фартариа, — сказал я. — Империя не меняет баронов, исходя из принципа: сегодня один лучше управляет землями, а завтра — другой. Бывают бароны мерзкие, ленивые и бесполезные для Империи, но они часть системы. Пока платят налоги, подавляют мятежи и защищают границы, даже наместник не может с ними ничего поделать.

Алтар промолчал, сохраняя спокойное выражение лица, но я догадывался, что происходило у него внутри. Твои предки были хозяевами этой земли, народ тебя уважает, но всё вокруг теперь принадлежит пришлому человеку, которого назначила Империя, выбрав наверняка из числа тех, кто участвовал в захвате княжества. Его можно убить, отравить, столкнуть с лестницы, но это приведёт лишь к недовольству Империи, которая отправит сюда специалистов, умеющих подавлять подобные мятежи. Подозрение ведь в первую очередь падёт на бывших князей, огромный раздражающий фактор. И Алтару, вопреки желаниям, приходилось договариваться с бароном и даже обеспечивать его безопасность.

— Вы искали рубины, — сказал наследник южных князей. — Простите, если лезу не в своё дело, но я видел взгляд на красные камни. Там, за пустыней, их можно купить дёшево, обменять на хорошее железо и магические кристаллы. Мой караван может привезти много рубинов. Очень много.

Думаю, когда в провинции вспыхнул мятеж и нынешний барон выбрал сторону восстания, Алтар в предвкушении потирал руки. Он был готов в одну секунду смести барона со всей жалкой свитой и принести его голову на серебряном подносе Императору. Но случилось так, что мятеж сдулся быстрее. Барон Салай это тоже понимал и сейчас очень рассчитывал на благосклонность нового наместника. Да, я легко могу объявить его предателем и на радость городским жителям вздёрнуть на главной площади. Но так дела в Империи не ведут.

— Рубины — это хорошо, — сказал я, глядя вперёд. — А что-нибудь о кровавом дереве вы слышали?

— Не доводилось, — он удивлённо посмотрел на меня, покачал головой.

— Мне нужно это дерево. Семена, саженцы, древесина, всё что угодно. Может быть, в землях, лежащих за пустыней, об этом что-то слышали. Много времени нужно каравану, чтобы пересечь пустыню и вернуться?

— Сто дней. Они посетят несколько торговых городов, продадут товар и купят новый. Может быть, узнают что-то о кровавом дереве.

— То есть к лету обернутся? Не быстро.

— У верблюдов нет крыльев, — он рассмеялся. — Да даже если бы