Самые важные аспекты моей жизни можно расположить в следующем порядке: вера, семья и физическая форма. Вера и семья всегда занимали важную часть моей жизни. Физическая форма присоединилась к ним летом перед восьмым классом.

Я всегда любил хорошо покушать. Перед тем как перейти в восьмой класс, я был, скажем, несколько плотным юношей. Я говорю «несколько плотным», потому как я не был ни толстым, ни даже пухлым. Но вот мои братья и сестры не были даже плотными. Фильм «300 спартанцев» тогда еще не был снят, но именно спартанцы в этом фильме прекрасно иллюстрируют внешний вид моих братьев и сестер по сравнению со мной. И я стал немного стесняться своего тела. Я решил улучшить свою физическую форму, чтобы быть похожим на своих братьев, и поэтому я начал меньше есть.

Прямо перед футбольным сезоном я слег с гриппом и ангиной, за одну неделю я очень сильно похудел. Когда я выздоровел, меня очень заботила моя физическая форма, поэтому я решил проконсультироваться с тренером Куком – он был футбольным тренером по части силы и выносливости. Следуя его рекомендациям, я начал заниматься тяжелой атлетикой и выполнять кардиоупражнения и мгновенно влюбился в физическую нагрузку.

По воле природы мое тело прекрасно реагирует на физическую активность, поэтому очень скоро я пришел в отличную форму. Мне нравилось, как я выглядел. Тренировки и результаты, которые не заставили себя долго ждать, придали мне уверенности. Я был у спорта на крючке.

Я тренировался пять или даже шесть дней в неделю, а иногда, если мог, и семь. Упор я делал на отжимания, сгибания и жимы. Для тренировок я использовал гантели и поднимал старую отцовскую штангу, которую он когда-то приобрел в Sears[2].

Спортом, к которому я питал особую любовь, был бейсбол. Я планировал дойти до Главной лиги в качестве среднего инфилдера[3]. Я не любил быть в центре внимания, и я обожал бейсбол, поскольку это командная игра, где каждый игрок по-своему важен. На пластине[4] мы были один на один с питчером – только я и он. Я получал возможность померяться силами с другим человеком, хотя при этом мы все равно сражались за команды. На протяжении всей игры я мог снова и снова выходить один на один с разными людьми, но в конечном итоге все внимание уделялось не лично мне, а итоговому командному результату.

На протяжении седьмого и восьмого классов мы практически весь год играли в гостях. В девятом классе я начал играть за команду Cavaliers своей родной школы Cookeville High. Сначала мне очень нравилось, но потом, прямо перед окончанием девятого класса, у нас сменился тренер по бейсболу, и по какой-то причине между мной и новым тренером отношения как-то сразу не сложились. Я до сих пор не понимаю, в чем была проблема, но мне кажется, я ему не нравился.

Десятый класс стал для меня сложным годом. Именно в этот год развелись мои родители, а ввиду того, что, как мне казалось, я не нравлюсь новому тренеру по бейсболу, мне перестал нравиться и сам бейсбол. Не знаю, насколько сильно эти две ситуации были связаны между собой, но факт остается фактом – моя сильнейшая страсть к бейсболу, которая сопровождала меня на протяжении долгих лет, тогда в одночасье перегорела.

В 10‑м классе я планировал играть в футбол[5], но еще до начала тренировок почему-то передумал. Мне казалось, что, если я буду играть в футбол, отбирая тем самым драгоценное время у бейсбола, я уменьшу свои шансы стать профессиональным бейсболистом после школы. Кроме того, моим родителям казалось, что моя комплекция не подходила для футбола и что я мог получить травму.

В десятом классе я также не играл в футбол, но поскольку я совсем не хотел играть на летних каникулах с тренером, который мне не нравился, в 11‑м классе я все-таки решил попробовать себя в футболе. Я был крайним защитником и иногда слот ресивером[6]. Когда в третьей игре сезона я нырнул, чтобы принять пасс, вдруг резко целая толпа игроков оказалась сверху на мне, и я получил вывих правого плеча. Так закончилась моя футбольная карьера.

Перед началом бейсбольного сезона, когда я уже перешел в 11‑й класс, у нас снова поменялся тренер, и хотя, безусловно, я был рад такой рокировке, но тогда еще не понимал, насколько важное место новый тренер будет занимать в моей дальнейшей жизни.

Бутч Чаффин играл в школьной бейсбольной команде Cookeville High и был ее капитаном. Он также играл в колледже и был помощником тренера на протяжении нескольких лет. Он до сих пор тренирует учеников из Cookeville High, и за всю историю своей карьеры более ста его воспитанников продолжили играть в бейсбол в командах колледжей. Если уж кто и умеет «делать» бейсболистов, так это он. Но помимо этого он точно знает, как сделать из мальчика молодого мужчину. Тренер Чаффин – вдохновляющая личность, которая оказала неизгладимое и бесценное влияние на то, кем я являюсь сегодня. Я считаю его одним из своих лучших друзей и наставником и доверяю ему, как себе.

Играя в футбол, я травмировал плечо подающей руки. Я сказал об этом тренеру Чаффину, скрыв от него, насколько серьезной на самом деле была моя травма. Мое плечо постоянно вылетало – в тот школьный год вывихи происходили десять раз. В конечном итоге я повредил плечевую головку и порвал суставную губу, хрящевой валик, который удерживает головку в суставе, – мне нужна была операция. Но я очень хотел играть в бейсбол в колледже, а именно 11‑й класс считается судьбоносным для любого игрока, ведь именно в этот год тебя могут заметить и отметить специалисты приемной комиссии и скауты. Я должен был сыграть все игры этого сезона.

Я разработал стратегию – не тренировать подачи перед игрой, как это делали все остальные игроки моей команды. Вместо этого я использовал тренажер Thera-Band, чтобы расслабить плечо, а затем, готовясь к игре, делал как можно меньше бросков. К счастью, я был игроком второй базы, поэтому мне не нужно было делать броски на далекие дистанции – достаточно было бросить мяч игроку первой базы, снимая тем самым определенную нагрузку с плеча. Я играл, превозмогая боль, и только после окончания сезона решился на пластическую операцию по восстановлению губы плечевого сустава.

На тот момент я не осознавал, да и сам тренер Чаффин этого не понимал, но именно его тренировки стали для меня отличной подготовкой для будущих кроссфит испытаний. Основной составляющей наших тренировок был бег. Мы часто шутили, что пробегаем больше, чем легкоатлетические команды. Бывали дни, когда по полтора часа мы занимались тяжелой атлетикой. В рамках тяжелоатлетических тренировок в перерывах между поднятиями мы часто делали по пятьсот-шестьсот приседаний и триста-четыреста отжиманий. Полтора часа постоянного движения.

Потом тренер поведал мне, что на тот момент он давал нам такие серьезные нагрузки отчасти для того, чтобы посмотреть, насколько далеко каждый из нас сможет зайти, не физически, а именно психологически. Он постоянно делал акцент на том, что мы всегда должны быть внутренне готовы ко всему, что может преподнести нам жизнь. Он говорил, что никогда не знаешь, что произойдет с тобой во время игры, но, что бы ни случилось, твой разум должен быть готов с этим препятствием справиться. Иногда мне казалось, что он испытывает нас на прочность, проверяя, можно ли нас сломать, но я был готов принять его вызов. Всей своей сущностью я «откликался» на стиль его тренировок и брал с него пример, ведь мы интересовали его как личности, а не только как игроки на бейсбольном поле.

На сезон, который я играл в сложный для себя год в 10‑м классе, я был назначен игроком нападения, бэттером в первой «лидирующей» позиции, и в этой же позиции тренер