Мне неизвестно, когда и как они здесь оказались, но первого своего пришельца я встретил, когда мне было шестнадцать. Её звали Дженни Гловер, они с родителями недавно переехали к нам в дом напротив, туда, где раньше обитал старик Самнер. В свои пятнадцать, она была единственным ребёнком в семье, точно как я. И боже, как она была прекрасна! Ангельский взгляд, роскошные длинные волосы цвета молодой пшеницы... Более того, я ей нравился. Дженни признавалась, что со мной никогда не бывало скучно.
Первое время мы были неразлучны. Я показывал ей город, водил в кино, мы играли в карты в подвале нашего дома. До сих пор вспоминаю с нежностью, как подскакивало моё сердце, всякий раз, когда она ненароком прикасалась ко мне. Я был просто без ума от Дженни. Внезапно всё изменилось. Как-то, возвращаясь из магазина коротким путём, мы свернули на грязную тропинку, вьющуюся вдоль ручья Хэнсон Крик. На полдороге мы присели на трухлявое бревно, чтобы немного отдохнуть. Сначала просто молча шаркали ногами по грязи, потупившись. Затем Дженни взяла меня за руку, и я почувствовал, что мы вот-вот поцелуемся - если, конечно, я не потеряю сознание. Тогда, погружённый в её ледяные глаза - я впервые различил эту сверхъестественную угрозу. И вместе с тем понял, что на самом деле сидело сейчас рядом со мной. У меня не осталось другого выбора, кроме как убить её.
Второго пришельца я встретил несколько лет спустя, когда учился в колледже. Стоял роскошный августовский полдень; сидя на трибуне, я следил за игрой в бейсбол. Сойдя между подачами на несколько рядов вниз, я опустился на скамейку по соседству с полноватым лысым мужчиной, подбородок которого был измазан горчицей. Он улыбался мне. Несомненно, это был один из них. После игры я проследил за ним вплоть до самого дома, где и прикончил его, спрятав тело в гараже.
Чутьё подвело меня всего один раз, но поверьте - этого достаточно. Примерно год назад, отдыхая во Флориде, я решил заглянуть в парк Диснея, где в жизни никогда не бывал. Впереди меня в очереди стояла девочка лет семи, милая, как пуговка, за руку со старшим братом и сестрой. Улыбаясь, она настойчиво оборачивалась в мою сторону, и я принял её за одну из них. То, что я совершил ошибку и убил человека, открылось мне лишь по возвращению домой. В тот раз угрызения совести чуть не довели меня до безумия.
Детективам и докторам я почему-то нравлюсь. Несмотря на то, в чём меня подозревают, несмотря на чудовищную развязку, которую им самим хотелось бы отдалить - они не могут ничего с собой поделать и продолжают симпатизировать мне. Это заметно у них по глазам.
Каждый допрос был тщательно запротоколирован, но следователи настаивают, чтобы я сам подробно изложил всё на бумаге. Очередная формальность, видимо. Сперва немного о себе. О своём прошлом, настоящем и будущем. Это несложно. Затем о пришельцах. Во всех деталях, начиная с первого убийства на Хэнсон Крик, совершённого мной в шестнадцать - вплоть до пожилой дамы, с которой я расправился на прошлой неделе. Скольких таких мне удалось отследить за эти годы? Когда, где, при каких обстоятельствах? Что именно я замечал у них в глазах? Я должен описать решительно всё.
И, тем не менее, сотрудники со мной терпеливы и неагрессивны, никакого давления на меня не оказывается. Как после этого не рассказать? Тем более мы все на одной стороне. Ну, или, по крайней мере, скоро будем.
Этим же утром, заканчивая давать показания, я упомянул о лесной хижине, некогда принадлежавшей моему деду. Они отправились туда на вертолёте несколько часов назад, и теперь уже наверняка были на месте. Я ждал, когда в коридоре раздастся телефонный звонок, и за мной наконец вернутся. Только теперь вопросов у них будет больше, а телефоны загремят уже по всей стране. Хотя, быть может, они решат всё засекретить.
К счастью, я принял некоторые меры предосторожности. В пришельцев, разгуливающих по улицам, никто, разумеется, не поверил бы, поэтому я отрезал их головы, которые потом бережно хранил в дедушкиной хижине. Отделяя плоть от костей с помощью химикатов, я делал моментальные снимки и аккуратно помечал каждый образец - дата смерти, пол, личные данные (если известны). Все доказательства собраны там - уродливые черепа, совершенно не похожие на человеческие, ни по форме, ни по структуре костей... Такие находки обязаны перевернуть наше представление о мире. Всего их собралось более сорока.
Четверть часа назад детективы вернулись с места. Со мной ещё не говорили, но я видел, как двое копов шептались в коридоре с длинноволосой женщиной-врачом. Их всех душил чудовищный, невыразимый страх, они просто захлёбывались в нём. Я хорошо видел это по их глазам.
КОРОБКА
Энни сгребла сумочку со стола, бросила взгляд на кухонные часы и крикнула:
- Чарли, мы уходим!
- Иду, мам! - ответил приглушённый голос, после чего на лестнице загремели спускающиеся шаги. Встряхнув головой, Энни придержала сыну дверь.
- Ты точно когда-нибудь грохнешься так, - предупредила она.
- Извини, мам, мне в туалет надо было. А Лютик где?
Энни захлопнула дверь, удостоверившись, что замок защёлкнулся.
- Бэйли ждёт в машине. И опять ворчит.
Проскользнув в салон через переднюю дверь, Чарли обернулся через сиденье:
- Лютик, не грусти!
Двенадцатилетняя Бэйли в ответ только закатила глаза и притворилась, будто добавила громкости на плейере. Однако Энни успела различить тень улыбки, пробежавшей по её лицу. Чарли всех заставлял улыбаться.
.....................
Помахав на прощанье рукой, Энни проследила, как тот углубляется в толпу школьников, держа рюкзак через одно плечо и поминутно здороваясь с кем-то из ребят. В одном из них она узнала Аарона Паркера, живущего через улицу, а рядом заприметила белокурых близняшек Апперсонов из соседнего дома.
- Хочешь пересесть вперёд? - спросила, оглянувшись, Энни. Молчание. - Бэйли, сделай свою музыку потише!
Ответа не последовало. Тогда, вздохнув, Энни поправила зеркало заднего вида и развернула машину.
.....................
Теперь, отвезя Бэйли по назначению и стоя на светофоре, она рассуждала: "А нашу девочку уже и маленькой-то не назовёшь. Вон как она ведёт себя - совсем не то, что в детстве. Сегодня даже не попрощалась со мной...". Тут Энни заметила объявление о пропаже кота, прилепленное к дорожному знаку. На всякий случай щёлкнула его на телефон - такие жесты в прошлом приводили Бэйли в восторг, теперь же она над ними глумилась. Зато как они переживали всей семьёй, когда у них самих пропал питомец! Такой миниатюрный корги по кличке Макс; вроде ещё недавно он был