Я помню, как, влетая в ледяную воду, думал о том, как было бы здорово, если бы никто не наблюдал за этим неуклюжим представлением. Но потом моя голова вдруг резко ударилась об огромный камень на дне ручья, и за секунду до того, как все почернело, я подумал об обратном: как было бы здорово, если бы кто-то все‐таки наблюдал за этим представлением.
5
Что, черт возьми, здесь происходит?!
Медленно приходя в себя, я не мог решить, что болит сильнее: бедро, которое приняло на себя весь удар, когда я впечатался в деревянный пол, или затылок, который, должно быть, зацепился за край тумбочки.
– Господи! Как сильно я ударился, – сказал я Элейн, держась за затылок. – По-моему, я не падал с кровати со времён начальной школы!
Я медленно побрел к двери спальни, и, чтобы вызвать сочувствие, захромал сильнее, чем было нужно, но Элейн молчала.
– Пойду найду лед, может, поможет, – сказал я громче, но ответа так и не последовало.
Затем, вглядываясь в темноту, я вдруг осознал… Никакой Элейн в постели не было. Когда я щелкнул выключателем на стене, холодная волна страха пробежалась по моему телу. Кровать была не только пустая, но к тому же еще и не моя. Это была даже не наша комната!
Смятение и страх росли с каждым шагом, пока я шел по коридору. Со стен глядели экзотические картины, а ковер под ногами казался странно толстым. В конце коридора я заметил две большие раздвижные стеклянные двери. Щелкнув замком, я вышел на большую террасу с видом на красивое поле для гольфа.
Чувствуя легкое головокружение, я подошел к паре удобных шезлонгов и опустился в один из них. «Что со мной происходит?» – удивленно подумал я. Что, черт возьми, здесь происходит? Затем, чувствуя себя очень усталым, я закрыл глаза и задремал, пока солнце тихо поднималось над идеально ухоженной зеленью до точки зенита.
Смятение и страх росли с каждым шагом, пока я шел по коридору.
6
Неважно выглядишь
Было позднее утро, когда я, наконец, проснулся. Солнце назойливо заливало мне лицо, а в животе урчало от голода.
Открыв стеклянную дверь, я услышал внизу чье-то пение.
– Элейн? Это ты? – спросил я, но ответа не последовало.
Следуя за пением, я спустился по большой винтовой лестнице, пересек мраморное фойе и вошел в огромную кухню. Там я обнаружил женщину, но она явно не была моей женой. Незнакомка была старше, на вид ей было лет пятьдесят; крепко сложенная, одетая в белую униформу горничной.
– Извините, пожалуйста, – проговорил я, чем изрядно удивил и даже испугал ее. Она быстро развернулась, выпустив из рук большое керамическое блюдо, которое вытирала. Блюдо с грохотом упало на пол.
– Мистер Брэттон! Простите, ради бога, вы меня напугали. Не ожидала увидеть вас здесь так поздно, – сказала она.
– Мне жаль, – извинился я. – Я на секунду подумал, что вы – моя жена.
– Миссис Брэттон в Европе, – ответила женщина, собирая яркие осколки керамики с пола.
– В Европе? – удивленно спросил я, нагибаясь, чтобы помочь ей убрать остатки разбитой тарелки. – Что Элейн забыла в Европе?
– Насколько я знаю, она там занимается покупкой картин, – ответила горничная с подозрением. – По крайней мере, это то, что мне сочли нужным рассказать.
– Кто? Кто рассказал вам это?
– Ну, вы сами и сказали. Мистер Брэттон, с вами все в порядке?
– В полном, а что?
– Вы выглядите не очень.
– Я ударился головой о прикроватный столик. Ничего серьезного.
– Кажется, вам следует показаться специалисту. Хотите, я позвоню доктору?
– Нет, все в порядке, – сказал я, отмахиваясь от горничной. – Просто мне нужно еще немного отдохнуть.
Я отправился в ванную комнату, чтобы ополоснуть лицо. Поднимая голову, я впервые увидел свое отражение в зеркале.
– Господи! – воскликнул я.
Горничная оказалась права: выглядел я действительно не очень. Человек в зеркале был мной, но в то же время это был вовсе не я, это была состаренная версия меня. В моих волосах появились седые пряди, а на лице появились новые морщины.
Человек в зеркале был мной, но в то же время это был вовсе не я, это была состаренная
