Гана, Афар, Эфиопия – 3,39 миллиона лет назад

В заросшем зеленью ущелье маленькая косматая фигурка приседает на корточки около небольшой кучи камней. Придерживая один из них – кусочек кремня – согнутой ладонью, она бьет по нему вторым камнем – закругленным куском гранита. Через каждые несколько ударов от кремня отлетают осколки и остаются углубления. Молодая женщина продолжает обрабатывать камень, и бесформенный кусок породы постепенно приобретает очертания и острые края.

Эта работа – наполовину ритуал, наполовину наследие, навык, передаваемый от родителей к детям на протяжении бесчисленных поколений. Конечный продукт – небольшой резец – можно крепко захватить рукой и отскребать им мясо от костей, чтобы важные, необходимые для поддержания жизни куски пищи не пропали даром.

Здесь, в Восточно-Африканской рифтовой долине, наши предки, жившие в палеолите, дали начало одной из самых древних технологий человечества. Мы точно не знаем, кем были предки этой женщины, но она определенно принадлежит к двуногим прямоходящим человекоподобным предшественникам Homo kahilis, вида, который в школьных учебниках назывался «человек умелый, тот, кто изготовил первые инструменты». Возможно, она принадлежит к виду Kenyantkropus platyops или несколько большему по размерам Australopithecus afarensis. Она невелика по нашим меркам: рост примерно метр с небольшим и относительно субтильна. Объем ее черепной коробки, около 400 кубических сантиметров, менее трети объема черепной коробки современного человека, который составляет 1350 кубических сантиметров. Но это сравнение вряд ли честное. Судя по наиболее ранним ветвям нашего генеалогического древа, это человекоподобное существо – древний человек – просто гигант мысли. Она хорошо применяет свои умения и изготавливает инструменты, которые отличают ее вид от предшественников.

Сегодня каменные инструменты могут показаться простыми, но это был необычайный прорыв, позволивший нашим предкам добывать больше пропитания и защищать себя от соперников и хищников. Каменными инструментами можно было убивать зверей, намного превосходящих по силе древних людей, и отделять мясо от костей. В результате рацион древних людей изменился, стал более насыщенным белками и жирами, что способствовало дальнейшему развитию мозга.

Изготовление инструментов требовало знаний и умений. Постоянно растущая интеллектуальная мощь сочеталась с ловкостью рук, появившейся благодаря противостоящим большим пальцам. Но, возможно, самой важной была обретенная возможность сообщать знания об изготовлении каменных инструментов – так называемом скалывании – и передавать их из поколения в поколение. Интересно, что наши человекоподобные предки полагались не столько на вербальные выражения, сколько на эмоцию, экспрессивность и прочие разновидности невербальной коммуникации.

Чтобы развитие и передача знания стали возможными, должны были сойтись воедино многие когнитивные и эволюционные факторы. Техники скалывания были непростыми, и обучиться им было сложно, но они были решающими для выживания и последующего становления вида. В результате генетические и поведенческие признаки, которые способствовали выживанию и развитию, проходили отбор.

Машины – это инструменты. Мы изобретаем и совершенствуем их, чтобы сделать свою жизнь лучше и проще. Никто намеренно не построит машину, которая усложнит жизнь или создаст новые проблемы.

Это невероятный факт нашей истории, поскольку в тот момент мы стали видом, действительно владеющим технологией. Именно тогда человечество и технология начали свое долгое путешествие бок о бок. Как мы убедимся впоследствии, эмоции присутствовали в этом процессе с самого начала, и именно они сделали его возможным. Дальнейшая совместная эволюция позволила каждой из сторон вырасти до таких высот, достичь которых без взаимопомощи было бы невозможно.

Легко считать инструменты и машины просто «глупыми» предметами – с точки зрения человеческого разума. Как-никак у нас было преимущество на старте в миллиард лет, если учитывать примитивные одноклеточные формы жизни. Но со временем технология становилась все более умной и смогла превзойти нас в некоторых областях. Кроме того, это удалось ей за относительно короткий и незаметный промежуток времени, поскольку прогресс технологии происходит в геометрической прогрессии, в отличие от линейной эволюции человека.

И мы возвращаемся к важному вопросу: было ли дробление действительно технологией? Безусловно. Способность изготавливать каменные инструменты была, вне всякого сомнения, на острие высоких технологий для своего времени. (Плохой каламбур, но все же уместный.) Дробление было настолько полезным, что его использовали на протяжении более трех миллионов лет. В конце концов, жизнь наших человекоподобных предков стала в буквальном смысле зависеть от него. Изменение и совершенствование техник, применяемых для придания инструментам формы, были мучительно медленными, по крайней мере, эксперименты могли обойтись очень дорого, если вообще не были бесполезными. Местные запасы кремня – мелкозернистой осадочной породы – были ограничены. Изучение человеческих поселений и палеонтологическая летопись местности показали, что в нескольких регионах Африки запасы кремня несколько раз заканчивались, и его, предположительно, приходилось добывать в тех областях, где залежей было больше.

На основании палеонтологической летописи можно заключить, что потребовался миллион лет (примерно семьдесят тысяч поколений), чтобы перейти от примитивных камней с острыми краями к идеально обточенным инструментам с сотнями граней. Но несмотря на то что технология шагала вперед медленно, по-настоящему решающим фактором была возможность делиться ей и передавать процесс дальше. Скалывание не исчезло с исчезновением единственного гения палеолита. Поскольку технология была успешной и обеспечивала конкурентное преимущество, это знание тщательно передавали из поколения в поколение, и технология обретала новые, все