Женщина из «Санди телеграф» очень приветлива, но Мартин Ломакс полагает, что это по долгу службы. Она воркует над его японскими анемонами и поглаживает ладонью декоративную самшитовую изгородь, пока они прогуливаются.

— Я повидала немало частных садов, мистер Ломакс, но этот, честное слово, лучший. Высший класс. Что же вы его так долго прятали?

Мартин Ломакс кивает, и они идут дальше. Ей, похоже, для счастья достаточно говорить самой. Сад у него красивый, он и сам знает. Оно и понятно — за такие деньги. Но чтобы лучший? Самый-самый? Да ладно. Конечно, это ее работа.

— Удивительно, какая соразмерность. Он буквально разворачивается перед зрителем, да? Раскрывается. Вы помните то знаменитое стихотворение Уильяма Блейка, мистер Ломакс?

Мартин Ломакс мотает головой. Однажды он убил одного поэта, но на этом его отношения с поэзией и заканчиваются.

— «Тигр, о тигр, светло горящий в глубине полночной чащи, кем задуман огневой соразмерный образ твой?»[9]

Мартин Ломакс снова кивает и думает, не должен ли он вставить что-нибудь, например: «Прекрасно». А то как бы она не приняла его за социопата. Он читал «Психопат-тест»[10].

— Прекрасно!

Мартин давно хотел попасть в список «Санди телеграф» «Лучшие сады Британии». Он издалека посматривает на фотографа, засевшего под изгородью, — тот направил объектив прямо вверх, в безоблачное небо. Отличная получится фотография. Под этой изгородью закопана коробка с полумиллионом долларов на крайний случай, потому что не стоит держать все деньги в одном месте.

— Ваш первый «Открытый сад» состоится на этой неделе? — спрашивает журналистка.

Мартин Ломакс кивает. Он ждет этого события. Приятно похвалиться своим творением. Он сможет из верхнего окна наблюдать, как люди радуются. Тех, кто позволит себе вольности, он закажет. А остальным — добро пожаловать.

— В статье мы назовем вас «бизнесменом». Подойдет? Я о вас читала — частные страховые услуги, верно? Это, полагаю, не всякому понятно, а «бизнесмен» звучит привлекательно. Как в случае женщины — «мама и предпринимательница». Иногда мы пишем: «наследница такого-то состояния». Но вас «бизнесмен» устроит?

Мартин Ломакс кивает. Вечером он ждет к себе украинца. Украинец только что согласился за двенадцать миллионов долларов выкупить списанные Саудовской Аравией зенитно-ракетные комплексы, а для заклада намерен выкрасть скаковую лошадь.

— Прекрасные хризантемы, — хвалит женщина. — Изысканные.

Краденая лошадь — не идеальный вариант, по мнению Мартина Ломакса, но если он устраивает обе стороны, то его дело приготовить конюшню. Он и раньше имел дело с украинцами и находит их склонными к насилию, но надежными. Надо будет пригласить на «Открытый сад» местных скаутов, пусть организуют киоск с прохладительными напитками. Он заметил, что людям нужна вода. Просто с ума по ней сходят.

— Дон! — окликает фотографа журналистка. — Ты не мог бы снять эту мульчу? Ее завозят с Крита.

Только вода нужна не в пластиковых бутылках — люди станут ворчать, а он не желает портить кому-то настроение. Обдумывая это сейчас, он понимает, что и от конюшни посетителей следует держать подальше, на всякий случай. И само собой, от дома. Ну и от тел в выгребной яме, хотя к ней и так никто не подойдет. И чтобы никто не вздумал копать. Где-то закопаны гранаты. Он, хоть убей, не помнит, где именно, но уверен, что место надежное. У него где-то записано. Под венецианской беседкой? Оказывается, он уже и позабыл, чьи это гранаты и с какой стати он решил их закопать, — возраст сказывается.

— Биографические подробности не обязательны, мистер Ломакс, но некоторые их любят. Могу я упомянуть жену? Детей?

Мартин качает головой:

— Я одиночка.

— Ничего страшного. Статья ведь на самом деле о саде.

Мартин Ломакс кивает. После украинца ему предстоит еще одно дело. Тот взлом. Пока что он удачно ведет игру. Вообще-то он понимает, что с МИ-5 лучше не связываться. Этих ребят выгоднее иметь в друзьях, чем во врагах. Но двадцать миллионов есть двадцать миллионов, и точка. Он уверен, что в итоге кто-то непременно умрет, и должен позаботиться о том, чтобы это случилось не с ним.

— Извините, не позволите ли вы мне воспользоваться вашей ванной комнатой? — вдруг спрашивает журналистка. — Долго добирались сюда, а еще обратно.

— Конечно, — разрешает Мартин Ломакс. — Вон там, в сарае для инвентаря. Видите, за фонтаном? Сомневаюсь, что там найдется бумага, так что пользуйтесь чем придется.

— О да, разумеется, — кивает журналистка. — А попроситься в дом будет не слишком нахально?

Мартин Ломакс снова качает головой:

— Сарай ближе.

В его дом заходят только те, кто связан с бизнесом. И никак иначе. Начинается все с туалета, а там и не знаешь, чем закончится. МИ-5 решили, что к нему можно запросто вломиться. Это мы еще посмотрим. У Мартина Ломакса много друзей. Саудовские принцы, одноглазый казах с одноглазым ротвейлером. И казах, и ротвейлер порвут любого в клочки и не задумаются. В его дом без приглашения не являются.

Мартин Ломакс снова оглядывает сад. Повезло ему жить среди такой красоты. Удивительный мир, если подумать. Но это пустое, пора заняться зенитно-ракетными комплексами. А может, к «Открытому саду» стоит что-нибудь испечь? Кексы?

Он слышит, как в старом туалете сливается вода, а вдалеке уже стрекочет подлетающий вертолет.

С белым шоколадом и малиной? Людям такие понравились бы, он точно знает.

— Вот вкратце и все. Не стоит драматизировать и глазеть на меня, разинув рот.

Закончив рассказ, Элизабет откидывается на спинку низкого стула. В течение минуты слышен только писк кардиомонитора.

— А алмазы? — спрашивает Ибрагим, приподнимаясь на больничной кровати.

— Да, — кивает Элизабет.

— Алмазы на двадцать миллионов? — подхватывает Рон, который ни разу не шелохнулся, пока говорила Элизабет, а теперь расхаживает от стены к стене. Джойс привезла ему