— На самом деле это вышло случайно, — говорит Поппи, убирая с уголка губ крошки макаруна.

— Да, так часто бывает, — соглашается Элизабет.

— Я училась в Уорике, изучала английский и СМИ. У нас выступала женщина из министерства иностранных дел, а потом подавали напитки, так что мы все пошли. В общем, она сказала, что стартовая зарплата в министерстве 24 тысячи фунтов, я и подала заявление.

— Как-то не по-шпионски все это звучит, — замечает Джойс, входя с горячим чайником.

— Не очень, — кивает Поппи. — Меня пригласили на собеседование в министерство иностранных дел. Собеседование проходило в Лондоне, я приехала по студенческой льготе и готовилась к чему угодно, читала о России и Китае, а со мной просто поболтали.

— Так всегда было, — подтверждает Элизабет.

— Спросили, кто мой любимый писатель, и я назвала Бориса Пастернака, хотя на самом деле это Мариан Кейс[11]. Но им понравилось, и меня позвали на второе собеседование. Я сказала, что вторая поездка в Лондон мне не по карману, а они: «Не волнуйтесь, мы оплатим проезд и где-нибудь вас устроим». Я им: «Честно говоря, я потом поехала бы домой, незачем мне ночевать», а они: «Мы настаиваем». И на следующем собеседовании сообщили, кто они такие, и взялись за меня как следует, и поселили в комнатах клуба в Мэйфейр, и на следующее утро все было решено. Отправили меня домой с ноутбуком, пообещав, что увидимся, когда я окончу образование.

Джойс разливает чай.

— Помню, как Джоанна, это моя дочка, оканчивала университет. Она училась в Лондонской школе экономики, если вы такую знаете, и я ужасно беспокоилась, потому что не понимала, чем она будет заниматься. Она говорила, ее интересует диджей[12], а у меня как раз есть знакомый диджей, он вел радиопрограмму в больнице, где я работала, Дерек Уайтинг, и я могла бы замолвить словечко, чтобы она приобрела опыт работы. Но оказалось, это не тот диджей — как видно, они бывают разные, — и она решила путешествовать по свету, уже все обдумала. А через два дня позвонила мне, сообщила, что идет на собеседование в «Голдман Сакс»[13], и спросила, не одолжу ли я ей денег, чтобы приодеться. Вот так.

— Дочка у вас с характером, — говорит Поппи.

— Водится за ней такое, — признает Джойс. — А Дерек Уайтинг погиб — упал с круизного лайнера. Никогда не знаешь, что тебя ждет за поворотом, да?

— А вам нравится то, чем вы занимаетесь, Поппи? — спрашивает Элизабет.

Поппи, обдумывая ответ, подносит к губам чашку.

— Вообще-то нет. Вы не рассердитесь, что я так говорю?

— Ничуть, — отвечает Элизабет. — Это не для всех.

— Я просто втянулась. Мне нужна была работа, а эта казалась увлекательной, да и деньги у меня до тех пор не водились. Но мой темперамент для этого не подходит. Вы любите хранить тайны, Элизабет?

— Даже очень, — кивает Элизабет.

— Ну а я нет, — заявляет Поппи. — Мне неприятно одним говорить одно, а другим другое.

— И я такая же, — поддерживает ее Джойс. — Не промолчу, даже если кому-то стрижка не к лицу.

— Такая работа, — говорит Элизабет.

— Да я понимаю, — отвечает Поппи. — Знала, на что подписывалась. Дело во мне, я просто для нее не подхожу. Столько переживаний. Туда по приглашению, сюда без приглашения…

— А чем вы хотели бы заниматься? — спрашивает Джойс.

— Ну… — начинает Поппи и умолкает.

— Признавайтесь уж, — ободряет Джойс. — Мы никому не скажем.

— Я пишу стихи.

— У меня на стихи нет времени, — отрезает Элизабет. — И раньше не бывало, и впредь не будет. Вы не возражаете, если мы перейдем к Райану Бэйрду?

— А, да. — Поппи нагибается с кресла к своей сумке. Достает папку и вручает Элизабет. — Имя, адрес, электронная почта, номер мобильного и список последних звонков, сведения о социальном страховании, данные службы здравоохранения, история браузера, мобильные номера ближайших знакомых. Боюсь, больше ничего собрать не успела.

— Для начала сойдет, спасибо вам, Поппи, — говорит Элизабет.

— Благодарите не меня, а Дугласа, — возражает Поппи. — Если бы решала я, вы ничего этого не получили бы. Вы уж извините, но это выглядит не совсем законным.

— О, в наше время все незаконно, порой даже по улице ходить не стоит. Иногда приходится нарушать законы, — успокаивает ее Элизабет.

— В том-то и дело! — оживляется Поппи. — Мне не нравится нарушать законы. Меня это не возбуждает. А вас возбуждает, да?

— Да, — признает Элизабет.

— Ну а меня нет. Мне от этого не по себе. А вся моя работа в том и состоит, чтобы действовать против правил.

— Со мной было бы так же, — вставляет Джойс.

— О, Джойс, давай не будем о тебе, — отмахивается Элизабет. — Ты стала бы превосходным шпионом.

— Я все же полагаю, Поппи лучше писать стихи.

— Спасибо, — говорит Поппи. — Моя мама с этим согласна. А она обычно права.

— Не поймите меня неправильно, я тоже думаю, что вам надо писать, — объясняет Элизабет. — Слушать стихи я не хочу, но вы несомненно должны писать. Только прежде необходимо закончить работу. Защитить Дугласа.

— Как мне не терпится его увидеть! — восклицает Джойс. — Ты не боишься, что я в него влюблюсь?

— Джойс, он покажется тебе красивым, но ты сразу раскусишь его.

— Посмотрим, — говорит Джойс. — Поппи, можно спросить, почему у вас на запястье тату с маргариткой? Кажется, вам больше подошел бы мак[14].

Поппи улыбается и поглаживает татуировку.

— Мою бабушку зовут Дэйзи. Я с ней как-то поделилась, что хочу сделать тату, а она — только через мой труп, мол, все эти якоря, русалки и тому подобное. Но я пошла, сделала вот эту и в следующий раз показала ей. Говорю: «Дэйзи, познакомься с тезкой». Что она могла на это сказать?

— Умная девочка, — замечает Джойс.

— А через две недели я снова к ней пришла. Она закатала рукав и заявила: «Поппи, познакомься с тезкой». А у нее на все предплечье — огромная татуировка, цветок мака. Сказала, мол, если я строю из себя идиотку, так чем она хуже.

Элизабет смеется, Джойс хлопает в ладоши.

— Похоже, она наш человек, — отмечает Элизабет. — Поппи, если это ваше последнее задание в Службе, так тому и быть, но даю слово: мы постараемся, чтобы вы получили от него удовольствие.

— Непременно, — говорит Джойс. — Еще макарун, Поппи? Вам ведь понравилось.

Поппи выставляет ладошку, отказываясь.

— Мы сюда не впустим никого, кому здесь быть не положено. Дуглас будет в полной безопасности, а значит, и вы тоже, — обещает Элизабет.

— Если только они не подоспеют этим вечером, пока мы доедаем макаруны, — уточняет