— Не ошибаешься. Какое достижение — не забыть сорт вина, которое я пила в течение всех тех двадцати с лишним лет, что мы общались!
— Мне скоро семьдесят, милая. В мои годы помнить хоть что-нибудь — действительно достижение. Твое здоровье! — Он поднимает бокал.
— И твое. — Элизабет поднимает свой. — Много лет прошло.
— Очень много. Но Маркуса Кармайкла ты не забыла.
— Довольно ловкий ход.
Маркус Кармайкл — призрак, порожденный Элизабет. Она была специалистом по этой части: вымышленное лицо, придуманное только для того, чтобы передавать секреты русским. Человек с прошлым, созданным из поддельных документов и постановочных фото. Несуществующий агент, который передает врагу несуществующие секреты. Когда же русские подобрались поближе, желая получить от нового источника побольше, пришло время убить Маркуса Кармайкла. «Одолжить» невостребованный труп из лондонской учебной больницы и похоронить его на хэмпширском кладбище, пригласив молодую машинистку из своих сыграть вдову с заплаканными глазами. И вместе с ним похоронить ложь. Так Маркус Кармайкл стал покойником, не родившись.
— Спасибо, я подумал, что тебя это позабавит. Выглядишь ты хорошо. Прекрасно выглядишь. Как… дай бог памяти… как Стефан? Твой нынешний муж?
— Давай не будем? — вздыхает Элизабет. — Лучше прямо скажи, зачем ты здесь?
Мужчина кивает:
— Конечно, Лиз. Прямой разговор экономит время. Но все-таки — Стефан?
Элизабет задумывается о Стефане. Она оставила его дома, перед работающим телевизором, и надеется, что сейчас он дремлет. Она предпочла бы поскорее вернуться к нему, сесть рядом, чтобы он ее обнял. Она не хочет сидеть здесь, в этой пустой квартире с этим опасным мужчиной. Мужчиной, который убивал у нее на глазах. Не то приключение, на которое она сегодня рассчитывала. Ей бы Стефана с его поцелуями или Джойс с ее собачками.
Элизабет делает еще глоточек вина.
— Полагаю, ты чего-то хочешь от меня? Как всегда.
Мужчина разваливается в кресле.
— Ну да, пожалуй, что хочу. Не слишком обременительная просьба — в сущности, тебя это может даже развлечь. Помнишь, как мы развлекались, Элизабет?
— Мне здесь достаточно местных развлечений, но все равно спасибо.
— А, да, я слышал. Трупы и так далее. Прочел все досье.
— Досье? — переспрашивает Элизабет. Внутри у нее что-то обрывается.
— О, ты расшевелила Лондон, прося людей о разнообразных одолжениях в последние пару месяцев. Финансовые документы, отчеты судмедэкспертизы, даже отставного патологоанатома, кажется, вызвала — раскапывать кости? И думала, это пройдет незамеченным?
Элизабет понимает, как была близорука. Она действительно просила кое-кого о помощи в расследовании смерти Тони Каррана и Яна Вентама, которое затеял их Клуб убийств по четвергам. И в опознании еще одного трупа, захороненного в могиле на холме. Могла бы догадаться, что кто-то где-то берет все на заметку. Нельзя попросить об услуге просто так, безвозмездно. Чем же придется расплачиваться?
— Что тебе от меня нужно? — спрашивает она.
— Всего лишь услуги няньки.
— При ком?
— При мне.
— Зачем тебе нянька?
Мужчина кивает, отпивает вина и наклоняется к ней:
— Дело в том, Элизабет, что я, кажется, вляпался в неприятности.
— Некоторые вещи никогда не меняются, да? Почему бы тебе не рассказать мне об этом?
В замке бряцает ключ, дверь распахивается.
— В кои-то веки вовремя, — говорит мужчина. — Вот она как раз и поможет мне с рассказом. Познакомься с моей укротительницей.
В комнату входит Поппи — новая официантка из ресторана. Она кивает обоим:
— Сэр. Мэм.
— Ну, многое становится понятным, — отмечает Элизабет. — Надеюсь, Поппи, оперативница из вас лучше, чем официантка.
Поппи краснеет.
— Боюсь… честно говоря, не уверена. Но между нами троими: я думаю, даже если завалим дело, нам ничего не грозит.
Опыт Элизабет подсказывает ей, что все тайное рано или поздно становится явным. Поппи отодвигает в сторону чайник с цветами.
— Красивый букет. — И усаживается на подоконник.
— От кого именно не грозит? — уточняет Элизабет.
— Позволь, я начну с самого начала, — говорит мужчина.
— Будь добр, Дуглас, — соглашается Элизабет и допивает свое вино. — Мужем ты был кошмарным, но истории всегда рассказывал замечательно.
Глава 5
Ибрагим только что закончил обедать с Роном. Он пытался убедить сотрапезника попробовать хумус, но Рон остался неколебим. Дай ему волю, он каждый день питался бы яичницей с ветчиной и жареной картошкой. И, честно говоря, в свои семьдесят пять он все еще сильный мужчина, так что сложно уличить его в неправоте. Ибрагим захлопывает дверцу автомобиля и пристегивается.
Рон взволнован, потому что на следующей неделе к нему приедет погостить внук Кендрик, и Ибрагим тоже волнуется.
Из Ибрагима вышел бы прекрасный отец и замечательный дед. Но не сложилось, как и многое другое в его жизни. «Глупый ты старик, — говорит он себе, поворачивая ключ в замке зажигания, — ты совершил самую большую из всех возможных ошибок. Ты забыл прожить свою жизнь, просто спрятался от нее, отсиделся в надежном месте».
Что ему это дало? Как много решений он не принял из осторожности? Как часто пугался любви? Ибрагим вспоминает, сколько раз на своем пути разминулся с жизнью.
Ибрагим всегда был мастером в том, чтобы «все хорошенько обдумать», но теперь решил взять пресловутого быка за рога. Захотел хоть немного пожить настоящим моментом. Научиться бездумной свободе — у Рона, неукротимому оптимизму — у Джойс и еще кое-чему — у той стенобитной машины с умом криминалиста, что зовется Элизабет.
«Я вообще не рекомендовал бы вам заводить собаку». Так он сказал Джойс. Но, конечно же, она должна ее завести. Он скажет ей об этом, когда вернется. Позволит ли Джойс ему гулять с песиком? Наверняка позволит. Замечательная тренировка для сердечно-сосудистой системы. Каждому стоило бы завести по собаке. Всем мужчинам следует жениться на тех, кого они любят, а не сбегать от страха в Англию. У Ибрагима была целая жизнь на то, чтобы обдумать это решение. Он никогда не обсуждал его с друзьями. А может, следует однажды обсудить?
От ворот Куперсчейза он поворачивает налево. Разумеется, осмотрев дорогу, а потом осмотрев еще раз.
Перед ним — целый мир, и, как бы ни было страшно, он принял решение время от времени выбираться из Куперсчейза. И вот он здесь, посреди шума, уличного движения, множества людей.
Отныне раз в неделю он будет садиться за руль «Дайхатсу» Рона и навещать Файрхэвен. Он проезжает указатель поворота к городку. Какой кайф! Он сам по себе, один. Пройдется по магазинам, посидит в «Старбаксе» с чашечкой кофе и газетой. И заодно посмотрит и послушает. О чем нынче говорят люди? Не выглядят ли они несчастными?
Ибрагим беспокоился, что не сможет припарковаться, но место находится сразу. Он беспокоился, сумеет ли оплатить парковку, но и это ему удается.
Какой психотерапевт боится жизни? Ибрагим подозревает, что каждый первый. Оттого-то они и становятся психотерапевтами. И все равно, ему не повредит впустить в свою рутину кусочек мира. В Куперсчейзе мозги кальцифицируются, если позволить им расслабиться. Одни и те же люди, одни и те же разговоры, одни и те же жалобы и воркотня. Расследование убийства явно пошло Ибрагиму на пользу.
Он быстро разбирается