2. Узники бури
Снаружи свистел ветер, а из-за сквозняка, проникающего через дымоход, в камине танцевал огонь, даже толстые стены постоялого двора медленно остывали. Одна из служанок пыталась закрыть щели в окнах при помощи вымоченной в жиру верёвки.
Несколько наемников жадными взглядами следили за ее грациозными движениями, другие же пристально рассматривали стройную фигуру за моим столом.
Если мои чувства не подводили меня, то нам придется провести здесь следующие несколько дней. До ее прихода меня совсем не интересовало, что произойдет в дальнейшем. Но теперь, с ее присутствием, меня снова охватило беспокойство. Поэтому я разглядывал других людей на постоялом дворе, с которыми, хотим мы того или нет, нам предстояло разделить в ближайшее время еду и крышу над головой.
Мы все стали узниками бури.
По больше части, гости были простыми путешественниками. Двое торговцев прибыли вместе незадолго до полудня. Их большие, тяжело груженные торговые повозки стояли во дворе, представляя искушение для любого головореза, который хотел быстро обогатиться. Искушение, которое вряд ли станет меньше при виде восьми стражников, сопровождавших колонну. Они лишь доказывали, что товары, должно быть, обладают значительной ценностью.
Вон там в углу, рядом со вторым камином, расположилась компания путников. Покрой богатой и роскошной одежды был мне незнаком, когда я проходил мимо, я лишь услышал, что господа родом из Леемара. Если это действительно так, то они проделали огромный путь.
Группа состояла из старика и двух молодых девушек — обе были довольно привлекательными. Их сопровождали три воина, которые зарабатывали своё жалование приглядывая за тем, чтобы честь благородных дочерей оставалась нетронутой. Воины носили на груди тот же герб, а значит их наняли не только для этого путешествия, они состояли на долгосрочной службе у этой семьи. Мужчина коротал время, неодобрительно озираясь по сторонам. А девушки казались слишком робкими, без разрешения не сделают даже вздоха.
Глубоко укутавшись в плащи, они застенчиво наблюдали за происходящим вокруг. Если одна из них и произнесла за это время хоть слово, то от меня это ускользнуло. Я мог представить только одну причину, почему подобная компания отправилась в такое путешествие: выдать одну или сразу двоих дочерей замуж. Вероятно, они были рады наконец-то получить возможность сбежать от угрюмого взгляда отца.
Другие гости были шахтёрами с близлежащего медного рудника, они, видимо, возвращались домой, чтобы провести приближающиеся праздники со своими семьями. Также в зале находился пастух, чьё коровье стадо, по большей части, замёрзнет за стенами постоялого двора. Он уже успел залить своё горе, и теперь, громко храпя, спал перед одним из двух каминов.
Потом был ещё один человек, так же плотно закутанный в накидку, с глубоко надвинутым на лицо капюшоном. Он занимал место, которое с тактической стороны претендовало на вторую лучшую позицию в зале.
Тепло от двух каминов едва доходило до того угла. Этот человек тоже был поздним гостем: стройная фигура вошла на постоялый двор незадолго до заката, и я еще не особо хорошо смог ее характеризовать. Единственное, что я знал об этом лице — это что две лошади, которых он поставил в конюшне гостинице, были отличной породы. Была ли у этого гостя одета под накидкой и камзолом броня, я не смог разглядеть, однако рядом, прислоненный к стене, стоял длинный меч.
И, конечно, «наемники» — возможно это слово было для них немного лестным, но более терпимым, чем называть их так, как они, скорее всего, этого заслуживали: разбойники, преступники, грабители, убийцы или просто сброд.
Их было девять человек. Они заявились сюда вместе, незадолго после заката, но я не был уверен, действительно ли они связаны друг с другом. Может быть, две небольшие шайки, которые повстречались по дороге на постоялый двор и заключили перемирие, пока бушует метель. Или даже договорились о совместной работе.
Одна группа наемников состояла из шести прожженных малых; их меховые накидки, как и все остальное, были ужасно грязными. Было ясно видно, что они редко проводят время под крышей.
Даже в смеси запахов, наполняющих постоялый двор, среди витающих запахов пива, водки и мокрой шерсти, гари из камина и аромата жаркого из кухни, я чувствовал горькое зловоние застарелого пота и крови.
Уже целый вечер они рассматривали других гостей, постоянно переводя взгляды то на охранников торговцев, то на охранников богатой компании, и, казалось, совершенно бесцельно, бродили по помещению, обращая внимание на лестницы, двери, входы и выходы. Или же жадно глазели на стройные фигурки служанок.
Трое других наемников были, вероятно, теми, кем и казались — более ухоженные, чем группа из шестерых, на них всех были одеты кожаные доспехи, укреплённые стальными пластинами, а вооружены они были кинжалами и длинными мечами. И выглядели они, как хладнокровные профессионалы.
Пока первая группа становилась всё громче, побуждая каждого в комнате смеяться над их двусмысленными шутками, эта троица сдерживалась и опустошала свои кубки неспешно, хотя и непрерывно.
На постоялом дворе комнат было мало: две одноместные; две, в которых стояло по шесть кроватей, а также два больших спальных зала на чердаке, под коньком крыши.
Остальные гости были приглашены переночевать на сеновале в конюшне.
Если подумать, насколько, вероятно, будет холодно, то конюшня была не таким уж и плохим вариантом. Скота было больше, чем людей, а конюшня забита до отказа. Тепло животных обязательно защитит от замерзания.
Я занимал одну из двух одноместных комнат и знал, что все остальные заняты. Благородным путникам тоже уже не досталось комнаты, и мужчина так долго возмущался во всё горло, что все мы вздохнули от облегчения, когда он наконец-то решил присесть и успокоиться.
Из всего этого следовало, что сэре придётся ночевать либо на конюшне, либо в общей комнате.
В любом случае, это была не та компания, в которой я хотел бы оказаться занесенный снегом.
Люди, проживающие на постоялом дворе — это сам хозяин; кто-то на кухне, я только слышал, как он или она гремит кастрюлями; конюх, который, скорее всего, не справлялся с кучей скотины; три служанки в возрасте между пятнадцатью и двадцатью — молодые, стройные и с неплохой внешностью. Даже старые глаза могут порадоваться изящным движениям. Мужчины смотрели им вслед, большинство этих взглядов меня не беспокоили.
А вот то, что за женскими округлостями следовали также взгляды некоторых наемников, говорящие о намерении взять силой то, что им нравиться — очень меня тревожило.
Так как постоялый двор находился далеко от любого поселения, не было ничего удивительного в том, что хозяин постоялого двора нанял двух молодых, крепких работников, выполняющих тяжёлую работу. Они носили при себе короткие, обмотанные кожей