Дано в Лионе 5 марта во 2-й год.[1]
* * *
Когда направлялись мы, по поручению апостольского Престола, к Татарам и к иным народам Востока и знали волю [на то] Господина Папы и досточтимых кардиналов, мы прежде избрали путешествие к Татарам.
…Когда мы уже вознамерились, как сказано выше, отправиться к Татарам, мы прибыли к королю Богемскому. Когда мы спросили у него совета, так как этот государь был благосклонен к нам издавна, какая дорога лучше для нашего путешествия, он ответил, что, как ему казалось, лучше было бы поехать через Польшу и Руссию, ибо в Польше у него были родственники, с помощью которых мы могли бы выехать в Руссию. И, дав нам грамоту и хороших провожатых, он приказал также давать продовольствие по его землям и городам, пока мы не приедем к князю Силезии Болеславу, его племяннику, который был нам также знаком и близок.
…В это время, по споспешествующей нам милости Божией, туда прибыл Господин Василько, князь Руссии, от которого мы вполне узнали о настроении Татар… Отсюда он повез нас в свою землю. И так он задержал нас на несколько дней на своем иждивении, чтобы мы несколько отдохнули… [40]
После этого вышеназванный князь послал с нами до Киева одного служителя… прибыв туда, мы имели совещание о нашем путешествии с тысячником и другими знатными лицами…
Итак, устроив все эти дела в Киеве, на второй день после праздника Очищения Нашей Владычицы [сретения господня, 2 февраля] мы на лошадях тысячника и с провожатыми поспешно направились из Киева к иным варварским народам… [Далее следует описание, разнообразных приключений во время путешествия по замерзшему Днепру к Черному морю, затем вдоль побережья, а частично и по покрытому льдом морю к Дону и дальше к Волге в Сарай, резиденцию Бату, хана Золотой Орды.]
В понедельник же после первого воскресенья Четыредесятницы мы поспешно отправились в путь к нему, и, проезжая столько, сколько лошади могли пройти вскачь, так как обыкновенно у нас бывали свежие лошади три или четыре раза всякий день, мы ехали с утра до ночи, а кроме того, весьма часто и ночью, но не могли добраться до него ранее среды Страстной Недели… В день же Великой Субботы [7 апреля] нас позвали к ставке, и к нам вышел раньше упомянутый управляющий Бату, сообщая от его имени, чтобы мы поехали к императору Куйюку, в их собственную землю, оставив некоторых из наших в той надежде, что их отошлют обратно к Господину Папе… Мы же в день Воскресения Господня, отслужив обедню и совершив кое-какую трапезу, удалились вместе с двумя Татарами… Мы были, однако, так слабы, что с трудом могли ехать: в течение всей той Четыредесятницы — равно как и в другие постные дни — пищей нашей служило только пшено с водой и солью и у нас не было что пить, кроме снега, растаявшего в котле…
И вышеупомянутая земля[2] очень велика и длинна. Мы проехали через нее наивозможно быстро, так как всякий день, по пяти или семи раз на дню, у нас бывали свежие лошади, за исключением того времени, когда мы ехали по пустыням, как сказано выше, и тогда мы получали лошадей лучших и более крепких, могущих выдержать непрерывный труд, именно с начала Четыредесятницы и кончая неделей после Пасхи…
После этого мы въехали в землю Кангитов [к востоку от реки Урал, севернее Аральского моря]… через эту землю мы ехали, начиная с восьмого дня после Пасхи и почти до Вознесения Господа Нашего [с 16 апреля до 17 мая]… Из земли Кангитов въехали в землю Биссерминов [Туркестан]… В этой земле есть одна большая река, имя которой нам неизвестно [Сыр-Дарья]… Там пребывает Сыбан, брат Бату. Через эту землю мы ехали от праздника Вознесения и кончая почти неделей до праздника блаженного Иоанна Крестителя. [41]
Затем мы въехали в землю черных Китаев [на реке Эмель], в которой Татары построили сызнова только один город, по имени Омыл [Чугучак]. Император построил здесь дом, в который мы приглашены были выпить, и тот, кто был там со стороны императора, заставил плясать перед нами старейшин города, а также двух своих сыновей…
После этого мы приехали к первой орде императора, в которой была одна из его жен; и так как мы еще не видели императора, то они не захотели нас пригласить и допустить к его орде, но устроили нам в нашем шатре очень хорошее, по обычаю Татар, угощение и удержали нас там на один день, чтобы дать нам возможность отдохнуть.
Выехав отсюда в канун дня, посвященного блаженному Петру [28 июня], мы попали в землю Найманов; они язычники. В день же апостолов Петра и Павла там выпал глубокий снег, и мы ощутили сильнейший холод. Эта земля чрезмерно гориста и холодна… Через эту страну мы ехали много дней.
Затем мы въехали в страну Монгалов, именуемых нами Татарами. Как мы полагали, мы ехали через эту землю три недели быстрого пути, а в день блаженной Марии Магдалины [22 июля] приехали к Куйюку, нынешнему императору. По всей этой дороге мы продвигались с великой поспешностью, потому что нашим Татарам было приказано быстро отвезти нас на торжественное заседание, назначенное уже несколько лет тому назад для избрания императора, чтобы мы имели возможность при сем присутствовать…
Когда же мы приехали к Куйюку, то он велел дать нам шатер и продовольствие, какое обычно дают Татары; все же у нас было оно получше, чем они делали это для других послов. К нему самому, однако, нас не позвали, так как он еще не был избран и не допускал к себе по делам правления…
Снаружи ограды был Русский Князь Ярослав из Суздаля и несколько вождей Китаев и Солангов, также два сына царя Грузии, также посол калифа Балдахского, который был султаном, и более десяти других султанов Саррацинов, как мы полагаем и как нам говорили управляющие. Там было более четырех тысяч послов… А ставка эта, или двор, именуется ими Сыра-Орда.[3] [Далее сообщается, что коронация императора, первоначально назначенная на 15 августа, откладывается на девять дней из-за ужасной бури с градом, во время которой гибнет 160 человек.]
После этого император послал к нам сказать через Хингая, своего первого секретаря, чтобы мы записали наши слова и поручения и отдали ему; это мы и сделали… [Следует описание приема [42] у императора Гуюка. Карпини и его спутники объясняют, что при папском дворе никто не умеет читать на рутенском, татарском или сарацинском языках. Поэтому ответ