Трейси протянула ему колу, а свободной рукой придержала попкорн, чтобы не просыпался. Мистер Хатчинс наполнял стаканчики ей и Саре с верхом. Трейси знала, что это потому, что отец заботится о миссис Хатчинс, у которой множество проблем с ее диабетом.
– Уже пора, – сказала Санни.
Она спиной толкнула дверь, и все последовали за ней. Свет в зале уже погас, и когда дверь закрылась, Трейси пришлось подождать, пока глаза привыкнут к темноте. Она услышала, что дети уже смеются на своих местах и кричат в нетерпении, когда же наконец мистер Хатчинс заберется в будку и включит проектор. По субботам Трейси все нравилось в кинотеатре Хатчинса – от красно-коричневого ковра и запаха отдающего сливочным маслом попкорна до бархатных сидений с потертыми подлокотниками.
Санни уже дошла до середины прохода, когда Трейси увидела за рядом сидений притаившуюся тень. Было уже поздно предостеречь ее, и Сара застала Санни врасплох:
– Бу-у!
Та испустила леденящий кровь вопль, от которого затих весь зал. За этим последовал такой же узнаваемый смех.
– Сара! – завопила Трейси.
– Да что с тобой! – крикнула Санни.
В зале зажегся свет, вызвав хор недовольных возгласов. Мистер Хатчинс с обеспокоенным видом спешил по проходу. Попкорн просыпался на потертый ковер, тут же валялся красно-белый полосатый стаканчик Санни.
– Это все Сара, – пожаловалась Санни. – Она нарочно меня напугала.
– Ничего подобного, – оправдывалась та. – Ты просто меня не видела.
– Она спряталась, мистер Хатчинс. Нарочно. Она всегда так делает.
– Неправда, – отпиралась Сара.
Мистер Хатчинс посмотрел на Сару, но не сердито, – Трейси показалось, что он сдерживает улыбку.
– Санни, почему бы тебе не пойти и не попросить у миссис Хатчинс другой стаканчик попкорна? – Он поднял руки. – Извините, ребята, небольшая задержка: принесу пылесос. Одну минутку.
– Нет, мистер Хатчинс. – Трейси посмотрела на сестру. – Сара, возьми пылесос и почисти ковер.
– С чего бы это мне чистить ковер?
– Потому что ты все это устроила.
– Угу, – подтвердила Санни.
– Ты мне не начальник!
– Мама поручила мне смотреть за тобой. Так что убери этот мусор, или я скажу маме и папе, что ты не тратишь деньги, которые они дают тебе на попкорн и мороженое.
Девочка сморщила нос и покачала головой.
– Ладно. – Она повернулась, чтобы уйти, но остановилась и сказала: – Извините, мистер Хатчинс. Я быстро все уберу, – после чего поспешила по проходу и открыла дверь. – Эй, миссис Хатчинс, мне нужен пылесос!
– Извините, мистер Хатчинс, – сказала Трейси. – Я скажу родителям, что она натворила.
– Не надо, Трейси, – ответил он. – Мне кажется, ты очень здраво решила этот вопрос, и Сара, наверное, усвоила урок. Ведь это же наша Сара. Она делает жизнь здесь интереснее.
– Иногда даже слишком, – сказала девочка. – Мы пытаемся ее придержать.
– О, я бы не стал этого делать. Ведь это и делает Сару Сарой.
Услышав звук клаксона сзади, Трейси взглянула в зеркало заднего вида и увидела, что водитель видавшего виды грузовика указывает на сигнал светофора. Уже зажегся зеленый.
Она проехала мимо ветхой вывески кинотеатра, мимо окон, в которых раньше размещали рекламу и афиши фильмов, которые скоро будут показывать, а теперь заколоченные фанерой. За будкой, где раньше продавали билеты, ветер кружил газеты и мусор. Остальные одно- и двухэтажные кирпичные и каменные дома в центре Седар-Гроува тоже были в упадке. В окнах через одно виднелись надписи «Сдается». Китайский буфет, заменивший магазин всяких мелочей, на приклеенной скотчем к стеклу картонке рекламировал шестидолларовое блюдо дня. Парикмахерскую Фреда Дигаспаро заменил магазин низких цен, хотя на стене остался красно-белый столбик со спиральной полоской[6]. Какое-то кафе рекламировало эспрессо под вылинявшими буквами, намалеванными известью на фасаде здания, где когда-то была лавка Кауфмана.
Трейси свернула направо по Второй авеню и, проехав полквартала, поставила машину на стоянку. Черные, нарисованные по трафарету буквы на стеклянной двери в офис седар-гроувского шерифа не изменились и не выцвели, но у Трейси уже не осталось иллюзий насчет возвращения на родину.
Глава 5
За столом за стеклянной дверью Трейси заметила помощника шерифа и сообщила ему, что она из сиэтлской группы. Он тут же направил ее в конференц-зал в конце коридора.
– Я знаю, где это, – сказала она.
Когда она открыла дверь в помещение без окон, разговор прервался. Во главе деревянного тесаного стола стоял с маркером в руке какой-то сотрудник в форме, к пробковой доске за спиной у него была приколота топографическая карта. Рой Каллоуэй сидел ближе всех к двери. По другую сторону стола вместе с Бертом Стенли и Анной Коулс, волонтерами из криминальной лаборатории Сиэтла, сидела Келли Роза, судебный антрополог из Сиэтла. Трейси работала с ними над несколькими делами об убийствах.
Она не стала ждать приглашения, зная, что его не будет.
– Шеф, – сказала она, как все в Седар-Гроуве звали Каллоуэя, хотя формально его следовало называть шерифом.
Каллоуэй встал из-за стола, а Трейси прошла мимо его кресла и сняла свой вельветовый пиджак, открыв кобуру и значок на ремне.
– Что вы собираетесь делать? – Она повесила пиджак на спинку. – Давайте не будем бродить вокруг да около, Рой.
Он шагнул к ней, выпрямившись во весь свой рост. Устрашение всегда было его коньком. Для молодой девушки Рой Каллоуэй мог быть устрашающим, но Трейси была уже не молода, и запугать ее было нелегко.
– Согласен, не будем. Если ты здесь как представитель полиции, то ты вышла за рамки своей юрисдикции. А если…
– Я здесь не представляю полицию, – ответила она. – Но я была бы рада профессиональной вежливости.
– Вот этого я не умею.
– Рой, вы знаете, что я ничего не трону на месте преступления.
Каллоуэй покачал головой.
– У тебя и не будет такой возможности.
Остальные наблюдали с неуверенным выражением на лицах.
– Тогда я прошу у вас одолжения… как у друга моего отца.
Каллоуэй прищурил свои голубые глаза. И нахмурил брови. Трейси знала, что тронула старую рану, из тех, которые не заживают. Каллоуэй и ее отец вместе ходили на охоту и на рыбалку, и ее отец заботился о престарелых родителях Каллоуэя до самой их смерти. И оба чувствовали вину и тяжесть оттого, что не смогли найти Сару. Шериф наставил на нее палец.
– Не путайся под ногами. Если я скажу уйти, ты уйдешь. Мы поняли друг друга?
Трейси была не в том положении, чтобы говорить ему, что за год расследует больше убийств, чем он за всю свою карьеру.
– Да.
Каллоуэй задержал на ней взгляд, после чего сел на место и снова переключил внимание на своего сотрудника.
– Продолжай, Финлей.
Тот (Трейси прочла у него на бэйдже фамилию Армстронг) взял паузу, чтобы вновь собраться с мыслями, после чего обернулся к топографической карте.
– Вот здесь они нашли тело. – Он поставил крестик на месте, где двое охотников, очевидно, наткнулись на останки.
– Этого не может быть, – вмешалась Трейси.
Армстронг отвернулся от карты и неуверенно посмотрел на Каллоуэя.
– Я сказал, продолжай, Финлей.
– Вот здесь подъездная