И судья Ди указал веером на доску, висевшую над дверью. Хун не смог удержаться от улыбки, когда прочитал на ней надпись: «Приют перекати-поля».
— Тем не менее, — продолжил судья, — я обнаружил одну поразительную несообразность.
Ткнув пальцем в отложенную им продолговатую записную книжку, судья поинтересовался:
— Где ты нашел ее, старшина?
— Она завалилась за книги вон на той нижней полке, — показал Хун.
— В этой книжке рукою судьи выведены длинные перечни дат и цифр, а некоторые страницы исписаны сложными вычислениями. И ни слова пояснений. Но господин Ван представляется мне последним из тех, кто склонен возиться с цифрами. Я полагаю, что всю финансовую и статистическую работу он возлагал на Тана и прочих служащих, разве не так?
Старшина Хун согласно закивал.
— Именно это только что дал мне понять Тан.
Покачивая головой, судья Ди перелистал записную книжку и задумчиво произнес:
— На эти записи он потратил кучу времени и сил — каждая мелкая ошибка аккуратно исправлена. Единственное, что может навести нас на след, это даты, самая ранняя из которых двухмесячной давности.
Он встал и убрал записную книжку в рукав.
— Как бы то ни было, на досуге я ее проштудирую, хотя, разумеется, она может и не иметь никакого отношения к убийству ее хозяина. Но несообразностям всегда следует уделять особое внимание. В любом случае теперь у нас есть неплохой портрет жертвы, а это, согласно нашим руководствам по расследованиям, первый шаг к раскрытию преступления!
Глава 5
ПАРОЧКА ВЕРНЫХ ДРУЗЕЙ БЕСПЛАТНО ОБЕДАЕТ В ХАРЧЕВНЕ; ОНИ СТАНОВЯТСЯ СВИДЕТЕЛЯМИ СТРАННОГО ПРОИСШЕСТВИЯ НА КАНАЛЕ
— Первое, чем мы займемся, — сказал Ма Жун, когда они с Цзяо Таем покинули судебную управу, — это основательно подкрепимся. После занятий с этими ленивыми балбесами я чувствую голод.
— И жажду! — добавил Цзяо Тай.
Они вошли в первую попавшуюся харчевню, небольшое заведение в угловом доме на юго-западе от управы, носившее помпезное название «Сад девяти цветов». Их встретил нестройный гул голосов: харчевня была переполнена. С превеликим трудом они нашли свободное место у прилавка, за которым однорукий человек помешивал в гигантском котле лапшу.
Два друга обвели взглядом толпу. Она большей частью состояла из мелких лавочников, зашедших перекусить перед вечерним наплывом покупателей. Они с аппетитом поглощали лапшу с соусом, прерываясь, только чтобы передать по кругу очередной оловянный кувшин с вином.
Цзяо Тай схватил за рукав прислужника, пробегавшего мимо них с подносом, полным мисками с лапшой.
— Четыре порции! — сказал он. — И два больших кувшина!
— Обожди! — раздраженно бросил прислужник. — Не видишь, что ли, я занят!
Цзяо Тай разразился потоком отборнейших проклятий. Однорукий оторвал глаза от котла и уставился на друзей. Он отложил длинный бамбуковый черпак и вышел из-за прилавка. На его потном лице играла широкая улыбка.
— Никогда не слышал такой великолепной ругани! — воскликнул он. — Что привело вас сюда, господин?
— Какой я тебе господин? — мрачно проговорил Цзяо Тай. — На севере я попал в такую переделку, что пришлось отказаться от имен и чинов. Теперь зовусь Цзяо Тай. Можешь принести нам что-нибудь поесть?
— Глазом не успеете моргнуть, господин, — с готовностью кивнул содержатель харчевни.
Он скрылся на кухне и вскоре вернулся в сопровождении дородной женщины с подносом, на котором поместились два кувшина с вином и блюдо соленой рыбы с овощами.
— Так-то лучше! — удовлетворенно вздохнул Цзяо Тай. — Садись, солдат, пусть твоя старуха поработает вместо тебя.
Хозяин сел к столу, а его жена заняла место у прилавка. Двое друзей приступили к еде, а хозяин сообщил им, что он уроженец Пэнлая, воевал в Корее, а выйдя в отставку, на скопленные деньги купил это заведение и ни разу об этом не пожалел.
Поглядывая на коричневые халаты бравых молодцев, он, понизив голос, спросил:
— С чего это вы подались в судейские?
— А с чего ты варишь лапшу? — отозвался Цзяо Тай. — На жизнь зарабатываем.
Оглядевшись по сторонам, однорукий перешел на шепот:
— Чудные дела творятся в вашем суде! Известно ли вам, что две недели назад там задушили судью, а потом порубили на мелкие кусочки?
— Я думал, его отравили! — заметил Ма Жун, основательно приложившись к чаше с вином.
— Так они говорят! — сказал хозяин. — Котелок фарша, вот и все, что осталось от судьи! Уж поверь мне, народ там прескверный.
— Нынешний судья — парень хоть куда, — заметил Цзяо Тай.
— Про него ничего сказать не могу, но Тан и Фань — мерзкие типы.
— А что не так с этой старой развалиной Таном? — удивился Цзяо Тай. — С виду он и мухи не обидит.
— Держитесь от него подальше! — мрачно проговорил хозяин. — Он, знаете… совсем не тот, кем кажется. Про него такое говорят!
— Что же именно? — спросил Ма Жун.
— Я вам так скажу, в этом округе творится больше, чем на первый взгляд кажется, — сказал однорукий. — Я-то местный, я знаю! С давних времен здесь проживают странные люди. Старик отец нам такое рассказывал…
Он не договорил, а только уныло покачал головой и залпом осушил чашу, которую пододвинул к нему Цзяо Тай.
— Ладно. Дай время, сами во всем разберемся, — пожал плечами Ма Жун. — А потом займемся и этим Фанем, о котором ты говорил. Стражники сказали, что он куда-то запропастился.
— Пусть бы там и остался! — с чувством проговорил однорукий. — Этот бандит дерет деньги со всех подряд без исключения. Сквалыжней начальника стражи, а уж куда дальше. А хуже всего, что ни одной юбки не пропускает. Смазливый шельмец, только Небесам известно, сколько уже набедокурил! Но они с Таном закадычные друзья, и тот его всегда прикрывает.
— Что ж, — пожал плечами Цзяо Тай, — кончились его славные денечки. Теперь ему придется служить под нашим началом. Должно быть, мздоимец сколотил немалое состояние.
Я слышал, на западе города у него есть небольшое имение.
— Ну, его-то он унаследовал от дальних родственников, — сообщил хозяин. — Да и ничего в нем хорошего, клочок земли на отшибе, да еще рядом с заброшенным храмом. И если он пропал оттуда, так они, выходит, его