Нахмурив брови, Джерихо остановился. Неужели он не выключил лампу на письменном столе? Он взглянул на окно и увидел тень, уловил движение. В тусклом желтом квадрате окна маячила человеческая фигура. Спустя две секунды свет зажегся в спальне.
Неужели?
Он побежал. Через полминуты он был уже на лестнице и, грохоча башмаками по истертым ступеням, взлетел к себе на площадку.
– Клэр?! – закричал он. – Клэр? Дверь в его комнаты была настежь.
– Спокойно, старина, – послышался изнутри мужской голос, – не то переломаешь ноги.
3
На диване против двери лежал Гай Логи – рослый, страшный как мертвец, лет на десять старше Джерихо. Голова на одном подлокотнике, костлявые ноги свесились через другой, длинные руки мирно сложены на животе. В зубах он держал трубку. К потолку поднимались, вырастая, извиваясь, рассеиваясь и тая в сизом тумане, кольца дыма. Вынув трубку, Гай будто непроизвольно зевнул и открыл глаза.
– О, мой бог. Извини. – Перекинув ноги через подлокотник, он сел. – Привет, Том.
– Пожалуйста, не вставай, – сказал Джерихо. – Очень прошу: чувствуй себя как дома. Может, чаю?
– Чаю? Блестящая мысль.
До войны Логи возглавлял отделение математики в одной из больших старинных частных школ. Был членом университетских сборных по регби и хоккею. Обидчикам спуску не давал и за словом в карман не лез. Логи подошел к Джерихо и взял за плечи, поворачивая к свету.
– Ну-ка, дай на тебя взглянуть, старина. Да, действительно выглядишь чертовски неважно.
– Я был вполне здоров, – возразил Джерихо, освобождаясь из его рук.
– Извини, что вошли. Мы стучали. Нас впустил один малый, привратник.
– Нас?
В спальне послышался шум.
– Приехали на машине с флажком. Произвели огромное впечатление на вашего мистера Кайта, – продолжал Логи, следя за взглядом Джерихо. – А-а, это. Это Леверет. Не обращай внимания. – Вынув изо рта трубку, Логи крикнул: – Мистер Леверет! Познакомьтесь с мистером Джерихо. Со знаменитым мистером Джерихо.
В дверях спальни появился маленький худощавый человечек.
– Добрый день, сэр. – Леверет был в плаще и мягкой фетровой шляпе. Легкий северный акцент.
– Какого черта вам здесь надо?
– Просто проверяет, что ты здесь один, – ласково промолвил Логи.
– Разумеется, черт возьми, совсем один!
– В подъезде больше никого, сэр? – спросил Леверет. – А в помещениях наверху и внизу?
Джерихо разъяренно всплеснул руками:
– Гай, какого черта?
– По-моему, все чисто, – заверил Леверет Логи. – Маскировочные занавески я там задернул. – Он обернулся к Джерихо. – Не возражаете, если задерну и здесь? – Не дожидаясь разрешения, подошел к маленькому освинцованному окошку, открыл; сняв шляпу, высунул голову наружу, взглянул вверх, вниз, налево и направо. С реки поднимался морозный туман, студеный воздух наполнил комнату. Удовлетворенный осмотром, Леверет убрал голову, закрыл окно и задернул штору.
Логи нарушил короткое молчание. Сказал, потирая руки:
– Нельзя ли развести какой-нибудь огонь, Том? Я, похоже, забыл, как здесь бывает зимой. Хуже, чем в школе. А чай? Ты же говорил. Хотите чаю, мистер Леверет?
– Я бы с удовольствием, сэр.
– А как насчет тостов? Том, я видел хлеб на кухне. Тосты, да еще у камина. Все равно что вернуться в прошлое, не так ли?
Джерихо поглядел на приятеля и открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Взял с каминной полки коробок спичек, зажег одну и поднес к газовой горелке. Давления, как обычно, не хватало, и спичка потухла. Чиркнул другую – на этот раз камин зажегся. По отверстиям пробежала голубая змейка. Через площадку перешел на кухоньку, наполнил чайник и поставил на плитку. В хлебнице действительно оказалась буханка – должно быть, миссис Саксмундхэм положила на неделе. Джерихо отпилил три серых ломтя. Нашел в буфете каплю маргарина на щербатой тарелке и стоявшую с довоенных времен банку с джемом, на удивление приличным, несмотря на белый налет плесени сверху, который Джерихо соскоблил. Разложив эти яства на подносе, он стал глядеть на чайник.
Может быть, все это сон? Он снова заглянул в гостиную – нет, не сон: Логи опять разлегся на диване, а Леверет, тиская в руках шляпу, неловко примостился на краешке стула и походил на не совсем надежного свидетеля с плохо выученными показаниями, ожидавшего вызова в зал суда.
Все ясно, они привезли плохие новости. Исполняющий обязанности главы барака номер восемь не трясся бы пятьдесят миль по сельским проселкам в чертовом драгоценном авто заместителя директора ради простого визита вежливости. Его собираются уволить. «Извини, старина, но пассажиров мы не возим… » На Джерихо внезапно навалилась усталость. Тыльной стороной ладони он потер лоб. От переносицы к вискам разрасталась знакомая головная боль.
А он-то подумал, что это она. Смешно. Почти полминуты, пока бежал к светящемуся окну, он был счастлив. Грустно.
Закипел чайник. Джерихо открыл банку с чаем, обнаружив, что время превратило чайные листья в пыль. Все равно. Насыпал ее в чайник для заварки и залил кипятком.
Логи попробовал чай и объявил его напитком богов.
***
Потом молча сидели в полутьме. Только слабый свет настольной лампы за спиной да голубые огоньки в камине у ног. Шипенье газовой горелки. Из-за светомаскировочной занавески доносились слабые всплески и печальное кряканье утки. Логи, вытянув длинные ноги, сидел на полу, вертя в руках трубку. Джерихо, ссутулившись, примостился в кресле и рассеянно тыкал ковер вилкой для поджаривания тостов. Леверета попросили покараулить снаружи.
– Если не возражаете, старина, закройте обе двери. Внутреннюю и наружную, будьте любезны.
В комнате аромат свежеподжаренного тоста. Тарелки сдвинуты в сторону.
– Право, до того приятно посидеть здесь вот так, – тихо сказал Логи. Чиркнул спичкой, и предметы на каминной полке бросили на сырую стену стремительные тени. – Конечно, неплохо попасть в такое место, как Блетчли, особенно если подумаешь, где еще мог бы оказаться, но все равно начинаешь уставать от одной монотонности этого занятия. Согласен?
– Пожалуй. – Ну не тяни же, думал Джерихо, вонзая вилку в пару хлебных крошек. Увольняй и уматывай.
Логи пососал трубку и тихо произнес:
– Знаешь, Том, мы все ужасно волновались за тебя. Надеюсь, ты не думал, что тебя бросили.
При таком неожиданном проявлении участия Джерихо, удивляясь и стыдясь, почувствовал, как защипало в глазах.
– Боюсь, Гай, что вел себя как последний дурак, – сказал Джерихо, не поднимая глаз, – и что хуже всего, я действительно почти не помню, что произошло. Целая неделя просто выпала из памяти.
Как бы отвергая услышанное, Логи взмахнул трубкой.
– Не ты первый, кто подорвал там свое здоровье, старина. Видел в «Таймс», что на прошлой неделе умер бедняга Дилли Нокс? Под конец жизни получил награду. Не ахти какую – кажется, орден святого Георгия и святого Михаила. Пожелал получить лично, у себя дома, в кресле. А через два дня скончался. Рак. Ужасно. А еще Джеффриз. Помнишь его?
– Его тоже отправляли в Кембридж на поправку.
– Он самый. Знаешь, что с ним стало?
– Он умер.
– Да-а. Обидно. – Логи снова занялся трубкой, примял табак и зажег очередную спичку.
Только