— Что случилось, сын мой?

Парень уставился на него покрасневшими глазами, разинув рот, не будучи в состоянии выдавить ни слова.

— Его жена только что родила, и младенец так плох, что не дотянет и до полудня. Нужно окрестить бедняжку.

— В самом деле. Мне очень жаль. Одну минуту.

Он взбежал обратно на второй этаж и достал из сумки молитвенник. Перед входной дверью он натянул башмаки, и Агнес опустилась на корточки, чтобы зашнуровать их. Парень уже ждал на дороге.

— Его зовут Джон Ревел, — прошептала экономка. — Они уже потеряли одного, этот будет вторым. Живут в Свинарнях. Роуз потом проводит вас обратно.

Фэйрфакс поспешил по дорожке к воротам, которые Роуз распахнула перед ним, и они вместе зашагали за несчастным молодым отцом по направлению к деревне. Роуз шла в нескольких шагах впереди. Теперь, когда ливень прекратился, люди мало-помалу возвращались к обычной жизни. Какая-то женщина развешивала в палисаднике выстиранное белье. Еще одна шла по улице, сгибаясь под тяжестью ведер с молоком, которые держала в обеих руках. Обе замерли, когда мимо них проходил Ревел, и Фэйрфакс сделал вывод: очевидно, они прекрасно понимают, что это такое — встретить на улице молодого отца в сопровождении священника ранним утром.

Центральная арка моста почти полностью скрылась под водой. Не более чем в футе от парапета пенился ревущий поток, желтовато-бурый и мутный, силившийся преодолеть запруду из сломанных веток. Брызги летели им в лицо. Ярдах в ста за рекой Ревел неожиданно нырнул в узкий переулок, который тоже превратился в бурный поток, так что Фэйрфаксу с Роуз пришлось забраться на поросшую травой бровку и ковылять вдоль нее, время от времени погружаясь в воду по щиколотку.

За высокой изгородью из невидимых дымоходов к небу поднималось с полдюжины тонких струек дыма. Ревел открыл деревянную решетчатую калитку, и его спутники следом за ним вошли во двор. К ним, в надежде на кормежку, тут же бросились куры, переваливаясь из стороны в сторону, как клирики в задранных сутанах, в то время как свиньи, по всей видимости давшие название этому месту — розово-серые от налипшей грязи, — лениво перерывали пятачками навозную кучу. С трех сторон двора виднелись строения, которые Фэйрфакс поначалу принял за полуразвалившиеся свинарники. Но потом он заметил, как в них шныряют ребятишки, и потрясенно осознал, что это человеческие жилища — покосившиеся хибарки с крохотными окошками и низкими дверными проемами, в один из которых они вошли, предшествуемые Ревелом.

В полумраке Фэйрфакс различил голый земляной пол, засыпанный соломой и опилками. Судя по всему, на ночь в дом загоняли скотину, чтобы она была в тепле и никто не увел ее со двора. Приставная лестница вела на чердак. В маленьком, обложенном кирпичами очаге шипели сырые дрова. Перед ним на табуретке сидела старуха, посасывая короткую трубку. Вонь стояла такая, что у Фэйрфакса заслезились глаза: пахло людьми и животными, мочой и испражнениями, разваренной едой, древесным и табачным дымом, аммиаком, выделяемым прелой соломой. Ребятишки сгрудились позади них в дверях, заслоняя дневной свет.

Когда глаза привыкли к темноте, Фэйрфакс различил в углу матрас, заваленный каким-то тряпьем. Ревел подошел к нему и присел на корточки.

— Ханна, я привел священника, — ласково произнес он.

Куча тряпья зашевелилась, и из нее показалась худое белое лицо.

— Отец Лэйси?

— Нет, я отец Фэйрфакс. — Он с протянутыми руками подошел к матрасу. Роуз стояла в отдалении, переминаясь с ноги на ногу и наблюдая за ним. — Можно взглянуть?

Ревел осторожно убрал простыню. Женщина судорожно прижимала к груди младенца. Он был сизо-голубого цвета, точно такого же, как вены на ее голых белых грудях, разбухших от молока. У нее не было сил поднять его. Ревел осторожно взял ребенка из рук жены и передал Фэйрфаксу. Маленькое тельце было холодным и легким, как у мертвой птички. Фэйрфакс в отчаянии огляделся по сторонам и наткнулся на взгляд Роуз. Та отвела глаза. Ему следовало отказаться от проведения обряда. Хороший священник нашел бы слова для того, чтобы объяснить неисповедимость Божьей воли, и не предлагал бы лживого утешения. Фэйрфакс знал это, но у него не хватило духу.

— Богом молю, скажите, она ведь еще не умерла, правда?

— Нет, нет. Мы успели вовремя. — Фэйрфакс пристроил детское тельце в сгибе левой руки, а правой принялся листать молитвенник. — Можно мне света? И воды. Дети, почему бы вам не подойти ближе и не присоединиться к нам?

Четверо ребятишек собрались вокруг. Старуха тяжело