может проявляться в разных формах. Люди могут испытывать такое ощущение безопасности, что их реакцией становится скука, которая затем перерастает в беспокойство. Им хочется двигаться дальше, но они ничего не делают, потому что тогда им придется распрощаться со своей безопасностью. Вот почему я говорю, что у каждого из нас разные проблемы и каждый из нас уникален. Мы уникальны, потому что не можем реагировать на все так же, как другие.

– Например, одни люди, видя змею, впадают в панику, а другие восхищаются ее красотой, – вставил я.

– Верно. Все мы разные, потому что по-разному себя ведем, – согласился богатый папа.

– Так в чем же смысл всей этой умственной гимнастики? – спросил я.

– Эта гимнастика должна заставить вас думать, – ответил отец Майка. – Я хочу, чтобы вы всегда помнили, что у всего есть своя цена – и что часто она оказывается в два раза выше, чем вы думаете. Если вы заплатите только за одну половину закона Ньютона, то можете подумать, что уже заплатили полную цену, и в результате не получите того, чего хотите.

– А вы можете привести какие-нибудь примеры? – спросил я.

– Я могу привести только общие примеры, потому что, как я уже сказал, каждый из нас уникален. Но всегда помните общее правило: у каждой ситуации есть две стороны. Например, самый лучший работодатель обычно начинает свою карьеру как наемный работник. А потом он использует собственный опыт наемного работника, чтобы сформировать такой стиль управления, который позволит ему наделять полномочиями своих подчиненных.

– Поэтому хорошие работодатели поступают честно и обращаются со своими работниками так, как им хотелось бы, чтобы обращались с ними? – спросил я.

– Вот именно, – ответил богатый папа. – А теперь давайте рассмотрим крайний случай. Как вы думаете, что нужно для того, чтобы быть хорошим детективом?

– Быть хорошим детективом? – хором переспросили мы с Майком, подумав, что богатый папа отвлекается от темы.

– Да, хорошим детективом, – повторил отец моего друга и продолжил: – Хороший детектив должен в первую очередь быть честным, высоконравственным и порядочным человеком. Я прав?

– Надеюсь, что так, – сказал Майк.

– Но, чтобы быть хорошим детективом, он должен уметь думать точно так же, как преступник или как бесчестный, безнравственный и нарушающий законы негодяй, – пояснил его отец. – Всегда помните закон Ньютона. Человек не может быть хорошим детективом, если не способен думать так же, как закоренелый преступник.

Теперь мы с Майком согласно закивали. Наконец-то мы начали понимать, что хотел сказать богатый папа.

– Так, значит, вот почему человек, который пытается создать состояние, стараясь жить по дешевке, в конце концов остается во многих отношениях таким же бедным, как тот, у кого нет денег? – спросил я.

– И поэтому тот, кто ищет только безопасность, никогда не чувствует себя защищенным, – подхватил богатый папа. – А тот, кто ищет инвестиции с низкой степенью риска, никогда не чувствует, что инвестирование является безопасным занятием, а тот, кто всегда прав, в конце концов оказывается неправ. Все они платят цену только за одну сторону этого уравнения. Они нарушают универсальный закон.

Тут в разговор вступил Майк:

– Так вот почему говорят, что для схватки нужны два человека. И чтобы быть хорошим детективом, нужно уметь думать, как преступник. Чтобы снизить риск, нужно рисковать. Чтобы стать богатым, нужно знать, каково быть бедным. Чтобы знать, что такое хорошая инвестиция, нужно знать, что такое плохая.

– И вот почему большинство людей говорят, что заниматься инвестированием слишком рискованно, – добавил я. – Очень многие считают, что сделать инвестицию безопасной можно только за счет снижения ее доходности. Вот почему люди держат деньги на сберегательных счетах. Они делают это для того, чтобы обеспечить безопасность своих денег, и ради этой безопасности готовы получать меньший процент. Но их деньги съедает инфляция. А проценты, которые приносят эти деньги, облагаются налогом по высокой ставке. Вот почему их идея «надежно, как деньги в банке» на деле оказывается не такой уж надежной.

Отец Майка согласился с этим, но отметил:

– Иметь деньги в банке все же лучше, чем не иметь их вообще. Но ты прав, когда говоришь, что это не так надежно, как хотелось бы думать большинству людей. У этой иллюзии безопасности тоже есть своя цена.

На это Майк сказал:

– Ты всегда говорил, что можно делать инвестиции с низкой степенью риска и получать очень высокие доходы.

– Да, – ответил его отец. – Совсем нетрудно заниматься безопасным инвестированием и получать от 20 до 50 процентов дохода, не платить высоких налогов и не использовать слишком много собственных денег – если при этом ты знаешь, что делаешь.

– Так, значит, ты говоришь, – заметил Майк, – что цена, которую ты заплатил, была выше той, которую готов заплатить средний инвестор.

Богатый папа кивнул:

– Запомните, что все имеет свою цену, которая не всегда измеряется деньгами.

Цена жизни по дешевке

Когда финансовые гуру говорят: «Откажитесь от кредитных карточек, купите подержанную машину, живите ниже своих средств», я понимаю, что они желают людям добра. Но, как сказал мой богатый папа, «все имеет свою цену».

Цена за выбор жизни по дешевке как способа обогащения такова: даже став состоятельными, вы будете продолжать жить по дешевке. А, на мой взгляд, быть богатым и жить по дешевке – это слишком высокая цена.

Кроме того, отец Майка говорил: «Проблема не в кредитных карточках. Все дело – в финансовой неграмотности людей, которые ими пользуются. Овладение финансовой грамотностью – это часть цены, которую тебе нужно заплатить, чтобы стать богатым».

Вот почему многим не нравится идея отказаться от кредитных карточек и жить ниже своих средств. Я считаю, что большинство людей, если предоставить им право выбора, предпочтут быть богатыми и наслаждаться всеми благами жизни. И они смогут себе это позволить, если будут готовы заплатить необходимую цену.

Глава вторая

Какова цена ошибки?

Мой банкир никогда не просил меня показать ему табель успеваемости.

Богатый папа

В 15 лет мне поставили «неудовлетворительно» за год по английскому языку, потому что я делал массу орфографических ошибок и не мог хорошо излагать свои мысли в письменной форме. Или, точнее, моей учительнице английского не нравилось, как я это делал. В результате надо мной нависла угроза остаться на второй год.

Я испытывал эмоциональную боль и смущение, у которых было много причин. Во-первых, мой отец был в то время школьным инспектором на острове Гавайи, и под его ведомством находилось более 40 школ. Когда разлетелась новость о том, что сын начальника станет второгодником, в коридорах всех образовательных учреждений стали раздаваться хихиканье и смешки. Во-вторых, мой провал означал, что мне придется учиться в одном классе со своей младшей сестрой. Другими словами, она двигалась вперед, а я – назад. И, в-третьих, это означало, что я не получу рекомендацию, необходимую для зачисления в студенческую команду по американскому футболу, то есть не смогу заниматься тем видом спорта, который я любил всей душой.

В тот день, получив свой табель и увидев «неудовлетворительно» по английскому языку, я спрятался за строением, где размещалась химическая лаборатория, чтобы побыть одному. Я уселся на холодную бетонную отмостку, подтянул колени к груди, оперся спиной о деревянную стену и заплакал. Я ожидал этого «неуда» уже несколько месяцев, но, когда увидел его на бумаге, все мои эмоции внезапно и бесконтрольно вырвались наружу. Так я просидел за химической лабораторией больше часа.

Отчасти меня утешало то, что мой лучший друг Майк, сын богатого папы, тоже схлопотал «неуд». Ничего хорошего в том, что он также завалил английский, конечно, не было, но все-таки в компании с товарищем по несчастью переносить страдания намного легче. Увидев Майка, идущего через школьный двор к автобусной остановке, я помахал ему рукой, но он лишь отрицательно покачал головой и двинулся дальше.

В тот вечер, когда младшие дети отправились спать, я сообщил маме и папе о том, что завалил английский и мне придется еще год проучиться в том же классе. В те времена ученик, который получал «неуд» по английскому или обществоведению, должен был полностью повторить весь год обучения. Несмотря на то что они ожидали этой новости, подтверждение моего провала все равно оказалось для них довольно тяжелым ударом.

Папа сидел, молча кивая головой. Выражение его лица было совершенно бесстрастным. Маме сдерживаться было намного труднее. Я видел, как на ее лице отражались эмоции – полный спектр, от печали до гнева. Повернувшись к отцу, она спросила:

– И что теперь будет? Его оставят на второй год?

Все, что смог сказать мой отец, было:

– Таковы правила. Но я постараюсь разобраться в этом деле.

За несколько последующих дней мой отец – человек, которого я в своих книгах называю бедным папой, – смог разобраться в ситуации. Он выяснил, что из 32 человек в нашем классе учительница поставила «неуды» 15 ученикам. «Посредственно»