– Мы вернулись в ближайшую деревню и сделали несколько звонков, – продолжил Дэвид, – но до посольства были сотни миль, а от местных полицейских не было никакого толку.
– Нам сказали ждать, пока нам выправят новые документы в Буэнос-Айресе.
– А до него было миль восемьсот.
– Километров, Барбара. До него было восемьсот километров.
– Не начинай, Дэвид.
– Главное, что в карманах у нас осталось лишь несколько сентаво – сколько это, Барбара? Доллар пятьдесят? Мы добрались до малюсенькой деревушки и уговорили местного парня пустить нас на ночлег, устроившись на полу у него в сарае за пятьдесят сентаво.
Барбара мечтательно улыбнулась:
– Не отель «Ритц», конечно, но нам было достаточно.
Дэвид усмехнулся в ответ на ее слова.
– Оказалось, что этот парень владел небольшим ресторанчиком в городе. Он позволил нам работать там, пока мы ждали новых паспортов. Барбара стала официанткой, а я пошел на кухню, где нарезал чоризо[7] и готовил менудо[8] для местных.
– Забавно, что это время оказалось едва ли не лучшим в нашей жизни, – задумчиво вздохнула Барбара. – Мы очутились в другом мире и полагаться могли только друг на друга, но это было… это было прекрасно.
Она посмотрела на мужа, и ее уже немолодое, испещренное морщинами лицо впервые смягчилось. На нем появилось – всего на мгновение – какое-то выражение, которое перечеркнуло все годы, обратило время вспять и снова превратило ее в юную девушку, влюбленную в хорошего человека.
– Вообще-то, – негромко сказала она, – это было просто потрясающе.
Дэвид взглянул на жену.
– Мы застряли там на сколько? Сколько мы там сидели, Барбара?
– Мы сидели там два с половиной месяца в ожидании весточки из посольства. Спали вместе с козами и питались одним этим проклятым менудо.
– О, вот это было время… – Дэвид приобнял жену и легким поцелуем коснулся ее виска. – Я бы ни на что его не променял.
Грузовик подпрыгивал на ухабах, а в кузове воцарилась тишина, которая тяжким грузом легла на плечи Лилли. Она думала, что рассказ развеет ее грусть, отвлечет ее, утешит, может, даже уймет ее мрачные мысли. Но он только разбередил ее израненное сердце, заставив Лилли почувствовать себя маленькой, одинокой и незначительной.
Головокружение нарастало, девушка едва сдерживала плач по Джошу, по Меган, по самой себе, по всему этому кошмару, который перевернул мир с ног на голову.
Но в итоге Остин нарушил молчание, в замешательстве подняв бровь:
– А что это за штука такая, менудо?
Грузовик перемахнул через несколько железнодорожных переездов и въехал в Хогансвиль с запада. Обеими руками держа руль, Мартинес внимательно оглядывал пустынные улицы и витрины магазинов сквозь ветровое стекло.
После массового бегства эта деревушка заросла луговыми травами. Окна домов были наглухо заколочены, а улицы замусорены брошенными вещами: повсюду валялись заплесневелые матрасы, вытащенные из комодов ящики и грязная одежда. Несколько одиноких ходячих, потрепанных, как огородные пугала, бесцельно бродили по переулкам и пустым парковкам.
Мартинес притормозил и теперь ехал со скоростью около двадцати миль в час. Увидев уличный указатель, он сверился с вырванной из старой телефонной книги страницей, прилепленной скотчем к приборной панели. Хогансвильский супермаркет «Пиггли Уиггли», похоже, находился в западной части города, примерно в полумиле от них. Хруст битого стекла под колесами грузовика привлекал внимание ходячих.
Сидящий на пассажирском сиденье Гас зарядил свою двустволку.
– Я разберусь, шеф, – сказал он, опуская стекло.
– Стой, Гас! – Мартинес потянулся к брезентовой сумке, зажатой между сиденьями, нашел в ней короткоствольный «магнум» 357-го калибра с глушителем и передал его дородному соседу. – Стреляй из револьвера. Не хочу, чтобы на шум сбежалось еще больше тварей.
Отложив двустволку, Гас взял револьвер, откинул барабан, проверил патроны и с щелчком поставил его на место.
– Разумно.
Прицелившись из окна, лысый толстяк уложил три трупа с такой легкостью, словно он стрелял по мишеням в ярмарочном тире. Выстрелы, смягченные глушителем, раздались сухими щелчками. Ходячие один за другим попадали. Макушки их черепов взорвались снопом черных брызг, а тела ударились о тротуар с приятным чавкающим звуком. Мартинес держал курс на запад.
На перекрестке, заблокированном тремя столкнувшимися автомобилями, он повернул, миновав выгоревшие куски стекла и металла, сплавившиеся в единое целое. Грузовик заехал на тротуар, и Гас уложил еще двух ходячих в истлевшей униформе фельдшеров «Скорой помощи». Дальше Мартинес поехал по боковой улице.
Когда мимо проплыл заколоченный торговый центр, на южной стороне дороги показался указатель «Пиггли Уиггли». По пустынной парковке супермаркета бродило около полудюжины ходячих. Гас с легкостью положил конец их мытарствам, сделав паузу на перезарядку, и грузовик медленно вкатился на стоянку.
Один из ходячих повалился на стенку кузова. Брызнула маслянистая кровь, после чего тело скатилось под колеса автомобиля.
– Черт! – выругался Мартинес и подъехал ко входу в магазин.
Сквозь забрызганное кровью ветровое стекло он видел зону бедствия, где когда-то был «Пиггли Уиггли». Тротуарная плитка у фасада магазина была изломана, повсюду валялись перевернутые цветочные клумбы, окна были разбиты и зияли черными дырами, длинные ряды продуктовых тележек либо опрокинулись набок, либо оказались искорежены упавшими на них балками. Внутри темного супермаркета виднелись разграбленные отделы с пустыми полками. Полуоторванные крючки медленно покачивались на ветру.
– Черт! Черт! Черт! Черт-черт-черт!
Мартинес потер щеку и откинулся на спинку сиденья.
Гас взглянул на него.
– Что теперь, шеф?
Брезентовый задник распахнулся, в кузов хлынул поток резкого дневного света, от яркости которого Лилли моргнула и прищурилась.
Поднявшись на ноги, она взглянула на Мартинеса, который с суровым выражением лица стоял на парковке возле грузовика и придерживал задник. Рядом с ним Гас нервно потирал руки.
– У меня есть хорошая новость и плохая, – буркнул Мартинес.
Штерны встали, Остин тоже медленно поднялся и принялся потягиваться, как сонный кот.
– Магазин полностью разнесли, ничего не осталось, – объявил Мартинес. – Мы в дерьме.
Лилли посмотрела на него.
– А хорошая новость?
– За магазином склад. Окон нет, закрыт наглухо. Похоже, туда люди не совались. Может, там золотая жила.
– Так чего мы ждем?
Мартинес взглянул на Лилли.
– Не знаю, безопасно ли там. Надо, чтобы все были во всеоружии. Зевать нельзя. Стоит захватить с собой все фонарики… Темень там, похоже, та еще.
Все потянулись за своим оружием и снаряжением. Лилли пошарила в рюкзаке, достала свои пушки – полуавтоматические пистолеты «руге» 22-ругекалибра – и проверила магазины. У нее было два рожка, по двадцать пять патронов в каждом. Боб научил ее пользоваться большими магазинами: оружие из-за них становилось немного громоздким, но зато они давали преимущество, если ситуация начинала выходить из-под контроля.
– Остин, возьми сумки, – сказал Мартинес, кивнув в сторону стопки брезентовых мешков, сложенных в углу. – Держи их наготове.
Остин тут же подскочил к сумкам, схватил их и перекинул через