“Чем больше вы сопротивляетесь происходящему, чем больше вы распинаете себя, тем хуже вы будете себя чувствовать”.
Он сосредоточился на дороге и на панели управления, отделанной красным деревом. Сидя в кабине “ягуара” вместе с ключами, позаимствованными у маркиза, пациент доктора Восборна рассматривал приборы управления. Расположение их было необычным. Его прошлое ничего не подсказывало о таких машинах.
Менее чем за час он пересек мост через широкий канал и понял, что почти добрался до Марселя. Маленькие квадраты каменных домов, как бы выступающие из воды, узкие улицы и стены покрывали все окрестности Старой Гавани. Он знал и не знал эту картину. Высоко вдали, на одном из холмов, проступал силуэт кафедрального собора со статуей Святой Девы на шпиле. Нотр-Дам-де ла Гард... Название само пришло к нему. Он видел этот собор раньше и как бы не видел его никогда.
О, боже! Останови это!
Через несколько минут он уже находился в пульсирующем центре города, проезжая вдоль заполненной людьми улицы, с одной стороны которой располагались дорогие магазины, в зеркальных витринах которых отражались лучи полуденного солнца, а с другой стороны бесконечные кафе, выходящие прямо на тротуар. Он свернул налево, направляясь к аккуратному заливу мимо больших складов и маленьких фабрик.
“Инстинкт. Нужно следовать инстинкту”.
Ничем нельзя пренебрегать. Каждая возможность должна быть немедленно использована. Пациент выбрал место для стоянки, припарковав машину у обочины, и вышел. Невдалеке за металлической изгородью виднелась дверь большого гаража. Вокруг сновали механики в спецодежде. Он прошелся вблизи их, рассеянно оглядывая все, что попадалось на глаза, пока, пока не заметил человека в халате, небрежно заколотой булавкой. Инстинкт заставил его приблизиться.
Остальное заняло менее десяти минут. Объяснения были сведены к минимуму, переправка “ягуара” с перебитыми номерами в Северную Африку была гарантирована.
Ключи с серебряной монограммой были обменены на шесть тысяч франков, ровно одну пятую стоимости машины доктора, вернее маркиза де Шамбо. После этого он поймал такси и попросил отвезти его к ростовщику, репутация которого не отличалась бы особым блеском, и который не задает слишком много вопросов. Просьба была понятной, ведь это был Марсель. И через полчаса золотой браслет-часы уступили место на руке хронометру фирмы Сейко с компенсацией в виде 800 франков. Все имело свое значение, а хронометр имел противоударный механизм.
Между тем, время шло. Следующей остановкой был средних размеров магазин в юго-западной части улицы Каннабьер. Одежда была выбрана с полок и с вешалки, оплачена и одета в примерочном помещении, взамен там была оставлена немного неподходящая по размеру одежда маркиза де Шамбо. На стенде в соседнем зале он выбрал мягкий кожаный чемодан: в него были помещены дополнительные покупки вместе с брезентовым рюкзаком. Он взглянул на часы: было около пяти часов, вполне подходяще, чтобы найти подходящий отель.
Практически, он не спал уже несколько дней, и перед свиданием на улице Сарацинов необходимо было немного отдохнуть. Это свидание было подготовкой к более ответственному свиданию в Цюрихе.
Он лежал на кровати, уставившись в потолок, и не спал. Отблески уличных фонарей вырисовывали причудливые картины на гладкой ровной поверхности стен и потолка. Ночью в Марселе наступала быстро, и вместе с ней к нему возвращалось неосознанное чувство свободы. Это было похоже на то, как гигантское одеяло, сшитое из тишины и темноты, заглушало т отгораживало от него грубый и слепящий дневной свет. Про себя он узнал еще кое-что: ночью он чувствовал себя гораздо увереннее. Как полуголодный кот, который предпочитает охотиться ночью. Здесь же было противоречие: в течение всего времени, проведенного в Порт-Нойра, он жаждал только солнечного света и ничего больше.
Что же с ним случилось? Он изменился. Вот что произошло. Недавние события уличали во лжи мысль об успешной охоте на дичь ночью. Двенадцать часов назад он находился на рыбацкой лодке в Средиземном море с целым набором целей в голове и двумя тысячами франков, спрятанных на поясе. Две тысячи франков несколько меньше, чем пять сотен американских долларов согласно курса обменного стола в холле отеля. Теперь же он был полностью экипирован и отдыхал в приличном отеле, имея чуть больше 23 тысяч франков, лежащих в роскошном бумажнике, принадлежащем маркизу де Шамбо. Это почти шесть тысяч американских долларов. Откуда он появился, если он способен делать то, что сделал? “Остановить мысли! Не думать!”
Улица Сарацинов была очень старым и очень известным местом. Ее длина не превышала 200 ярдов. Сплошной стеной стояли почти не освещенные старые каменные здания, окутанные туманом, поднимающимся от залива. Это было удобное место для встреч людей, которые не хотели иметь лишних свидетелей. Единственное место, где пробивался свет и были слышны звуки музыки, было кафе Ле Бок дю Мер. Оно находилось прямо в центре узкой улочки, в доме начала XIX века. Часть помещения была переделана под огромный бар со столиками, примерно столько же места занимали места для более уединенных встреч: там были расположены кабинки. Он медленно шел по центру между заполненными столиками, пробивая себе дорогу сквозь дыма, качающихся рыбаков, пьяных матросов и размалеванных проституток. Он вглядывался в посетителей кабинок, делая вид, что ищет членов своего экипажа, пока не увидел капитана рыбацкой лодки.
— Садитесь, — пригласил шкипер. — Мне показалось, что вы бывали тут раньше.
— Вы сказали между девятью и одиннадцатью. Сейчас четверть одиннадцатого.
— Вы протянули время, значит вам платить за виски.
— С удовольствием. Закажите что-нибудь поприличней, если тут вообще такое есть.
Худой, бледнолицый мужчина рассмеялся. Все шло хорошо.
Вопрос с паспортом был самым сложным, так как любая попытка переделать его могла привести к катастрофе. Однако, при большой тщательности, мастерстве, профессиональном оборудовании и виртуозной работе — это было возможно.
— Сколько?
— Работа и оборудование стоят недешево. 25 сотен франков. — Когда я смогу его получить?
— Мастерство и аккуратность требуют времени. Три или четыре дня, и даже такой срок уже давит на мастера. Он будет недоволен спешкой.
— Даю еще тысячу франков, если получу его завтра.
— Около 10 утра, — быстро сказал бледнолицый. — Все заботы я беру на себя.
— И тысячу франков, — перебил его хмурый капитан. — Что вы вывезли с Порт-Нойра? Уж не алмазы ли?
— Талант, — бессознательно буркнул он.
— Но мне нужна фотография, — заявил посредник.
— Я сделал ее где-то по пути в пассаже, — проговорил пациент, доставая из кармана небольшую квадратную карточку. — Уверен, что вы сделаете из нее то, что надо.
Место утренней встречи было согласовано, стаканы опустели, а капитан уже свернул под столом пять сотен франков. Совещание было закрыто. Покупатель вышел из кабинки и стал пробираться к выходу через кричащую толпу.
Это случилось так быстро и неожиданно, что времени на раздумье не