Орей сморщился:
— Срастить живое вещество с компьютером? Это, знаете, похоже на выдумку из дурацкого комикса.
— Очень может быть, — легко согласился президент. — Многое из того, что мы теперь принимаем как данность, было придумано вначале писателями-фантастами и авторами комиксов. Но наши учёные уже не первый год пытаются выяснить, как воспользоваться естественной способностью ДНК быстро рекомбинироваться сложным и предсказуемым образом.
— Господин президент, я уже запутался, — сознался Орей.
Кастилья кивнул:
— Извини, Чак. Представь, что тебе надо подстричь траву на лужайке — ну, скажем, в Молле. — Он махнул рукой в направлении окна. — Компьютерное решение — это использовать несколько огромных газонокосилок, и каждая из них будет срезать в секунду тысячи травинок. Так действуют суперкомпьютеры. Метод ДНК — запустить миллиарды крошечных косилок, и каждая срежет только одну травинку. Фокус в том, что они сделают это одновременно. Это и есть «могучий параллелизм природы». Поверь, молекулярный компьютер оставит далеко позади лучшие современные вычислители.
— Притом он практически не потребляет энергии и обойдётся куда дешевле, — добавила Пауэлл-Хилл. — Когда его удастся создать. Если удастся.
— Здорово, — пробурчал адмирал Броуз, председатель Объединённого комитета начальников штабов, до сих пор внимательно прислушивавшийся к разговору из глубин мягкого кожаного кресла. Видно было, что сидеть ему неудобно. На его лице самоуверенность боролась с тревогой.
— Если эта дээнковина действительно существует, — продолжил он, упрямо выпятив подбородок, — и находится в руках наших противников, или, скажем мягче, соперников, а это добрая половина планеты, в наше-то время… не хочется даже думать, к чему это приведёт. Наши вооружённые силы живут и дышат электроникой. Командные шифры, шифры связи… черт, компьютеры сейчас занимаются всем, даже выпивку для вечеринок в штабе заказывают. Как мне кажется, исход Гражданской войны решили железные дороги, Второй мировой — самолёты, а в будущих сражениях ключом окажутся — господи, спаси! — защищённые от взлома компьютерные системы.
— Оборона — на твоей ответственности, Стивенс, — проронил президент. — Понятно, что ты в первую очередь думаешь о ней. А мне приходится принимать во внимание и дела гражданские.
— Например? — поинтересовался Чак Орей.
— Меня заверяли, что ДНК-компьютер может дистанционно перекрыть нефте- и газопроводы. Мы останемся без топлива. Может заглушить передачи всех авиадиспетчерских континента, от Нью-Йорка через Чикаго до Лос-Анджелеса. Число ожидаемых жертв не поддаётся описанию. Само собой, он может взломать компьютерную сеть Федерального Резервного банка, и наша казна опустеет в мгновение ока. В конце концов, он может открыть шлюзовые створы на плотине Гувера, и потоп сметёт несколько сотен тысяч человек ниже по течению Колорадо.
Орей побледнел:
— Ты шутишь. Скажи, что это шутка! Даже шлюзы на плотине Гувера?
— Да, — отрезал президент. — Створы управляются компьютером, а тот подключён к объединённой сети «Вестерн ютилитиз».
В Овальном кабинете повисло ошеломлённое молчание.
Президент поёрзал на краешке стола, обводя по очереди серьёзным взглядом своих советников.
— Конечно, как заметила Эмили, мы даже не уверены, что действующий ДНК-компьютер вообще существует. Давайте не будем торопиться, Чак, выясним, что нам скажут ЦРУ и АНБ. Свяжись с британцами — может, они что-нибудь знают. Эмили и Стивенс — потрясите своих людей. Встретимся ближе к вечеру.
Стоило двери затвориться за спинами директора АНБ, председателя Объединённого комитета начальников штабов и главы президентской администрации, как открылась другая — та, что вела в президентский кабинет. На пороге стоял Фред Клейн — в помятом сером костюме и с нераскуреной трубкой в зубах.
— Мне показалось, прошло неплохо, — объявил он, прекратив на секунду жевать мундштук.
Президент Кастилья со вздохом опустился в кресло.
— Могло быть хуже. Садись, Фред. У тебя есть какие-нибудь доказательства, кроме инцидента на Диего-Гарсия и твоей интуиции?
Клейн уселся на место адмирала Броуза.
— Почти нет, — признался он, приглаживая ладонью редеющие волосы. — Но будут.
— Джон Смит пока ничего не обнаружил?
Клейну пришлось рассказать, как Джон сорвал покушение на Мартина Зеллербаха.
— После нашего разговора, — закончил он, — Джон собирался навестить одного знакомого в Пастеровском. А потом — к генералу Хенце.
Президент поджал губы.
— Этот Смит, конечно, неплох. Но команда сработала бы лучше. Ты же знаешь — я завизирую любые расходы.
Клейн покачал головой:
— Ячейки террористических организаций всегда невелики и мобильны. Они засекут любую масштабную угрозу. Если ЦРУ или МИ-6 поднимут пыль, как это им свойственно, толку не будет. «Прикрытие-1» как раз и создано для подобных хирургических ударов. Дадим Смиту шанс побыть мошкой на стене, незаметной деталью пейзажа. А я тем временем направлю остальных оперативников по другим следам. Если Смиту понадобится помощь — я свяжусь с вами и затребую её.
— Нам скоро потребуются результаты от него… или от кого-нибудь ещё, черт побери! — Президент тревожно нахмурился. — Прежде чем прозвенит не звонок, как на Диего-Гарсия, а колокол.
* * *
Париж, Франция
Оставаясь организацией неправительственной и бесприбыльной, Пастеровский институт тем не менее принадлежал к ведущим научным центрам мира, и двадцать его отделений раскинулись по всем пяти континентам.
Правда, в штаб-квартиру института в Париже Джон Смит не заглядывал уже лет пять — с тех пор, как принимал участие в конференции ВОЗ по молекулярной биологии, одной из главных областей исследований института. Останавливая такси у дома номер 28 по улице Доктора Ру (названной именем одного из соратников самого Пастера), Джон как раз вспоминал об этом. Прикидывая, насколько мог измениться институт за эти годы, он расплатился с шофёром и двинулся к будке у ворот придела.
Расположенный на востоке пятнадцатого округа столицы, Пастеровский институт не умещался в одном квартале — его территорию пересекала оживлённая улица, причём квартал к востоку от неё называли просто «институтом» или «старой площадкой», а квартал к западу, хотя и более обширный, так и остался «приделом» этого почтённого учреждения. Сквозь густую листву деревьев по обе стороны улицы Джон различал очертания институтских корпусов — от вычурных фасадов девятнадцатого столетия до стекла и металла начала двадцать первого века. А ещё солдат, патрулирующих улицы вокруг института и дорожки на самой территории, — зрелище необычное, но ставшее, без сомнения, следствием недавнего теракта.
Джон показал своё удостоверение личности охраннику в будке. За спиной охранника стоял часовой с автоматом «ФАМАС» калибра 5,6 мм на изготовку.
— Это там была лаборатория доктора Шамбора? — поинтересовался Джон у охранника по-французски, пряча удостоверение в карман и кивая в сторону поднимающегося над крышами бледного столба дыма.
— Oui. Там почти ничего не осталось — только стены да печали. — Охранник театрально понурился.
Джон только рад был возможности пройтись — привести в порядок мысли, но воспоминания