— Да, мам, — равнодушно ответила Сван.
Девочка уже слышала эту историю. Все, чего ей хотелось, — жить на одном месте дольше четырех-пяти месяцев, чтобы можно было завести друзей, не боясь их потерять, и ходить весь год в одну школу. Поскольку друзей у нее не было, энергию и внимание она перенесла на цветы и растения и часами занималась созданием садиков на грубой почве трейлерных стоянок, наемного жилья и дешевых мотелей.
— Давай найдем какую-нибудь музыку, — предложила Дарлин.
Она включила радио, и из динамиков понесся рок-н-ролл. Звуки были такие громкие, что Дарлин не пришлось терзаться из-за лжи, которую она не впервые преподносила дочери. На самом деле она знала только, что отец Сван был высоким симпатичным блондином, у которого посреди акта порвалась резинка. В то время это не имело никакого значения: вечеринка шла вовсю, и в соседней комнате все стояли на ушах, а Дарлин и ее красавчик торчали на смеси ЛСД, «ангельской пыли» и «колес». Это случилось девять лет назад, когда она жила в Лас-Вегасе и работала с карточными шулерами. С тех пор они со Сван кочевали по всему Западу. Дарлин сопровождала мужчин, которые обещали радость хоть на время, или, когда удавалось найти место, нанималась танцовщицей в барах.
Теперь, однако, она не знала, куда ехать. Томми ей надоел, но внушал страх. Он был слишком дурной, слишком подлый. Вполне вероятно, он мог найти их через день-другой, если не убраться подальше. Фрэнки из салуна «Жаркий полдень», где она танцевала, мог дать ей небольшой аванс под следующий чек, но что потом?
«Домой», — подумала она.
Домом была маленькая точка на карте под названием Блейкмен на севере Роулинса в северо-западной части штата Канзас. Дарлин сбежала оттуда, когда ей было шестнадцать, после того как ее мать умерла от рака, а отец помешался на религии. Она думала, что старик ее ненавидит, и поэтому удрала. Интересно, на что теперь похож дом? Она представила, как у отца отвалится челюсть, когда он узнает, что у него есть внучка.
«К черту, нет! Я не могу вернуться туда».
Но она уже рассчитала маршрут, которым следовало ехать, реши она попасть в Блейкмен: на север по сто тридцать пятому до Салины, на запад, через бескрайние кукурузные и пшеничные поля, по семидесятой федеральной и опять на север по прямой как стрела проселочной дороге. Деньги на бензин она может взять у Фрэнки.
— Ты бы хотела отправиться с утра в путешествие? — спросила Дарлин.
— Куда? — Сван крепче прижала к себе Коржика.
— А куда-нибудь. Есть такой маленький городок под названием Блейкмен. Не слишком далеко, как мне показалось в последний раз. Может, нам удастся съездить туда и отдохнуть несколько дней. Давай подумаем вместе.
Девочка пожала плечами:
— Наверное. — Ей было все равно, куда ехать.
Дарлин приглушила радио и одной рукой обняла дочь. Поглядев наверх, она решила, что увидела на небе мерцание, но оно пропало. Она сжала плечо Сван.
— Мы одни против всего мира, — сказала она. — Ты и я. И знаешь что? Будет и на нашей улице праздник — если не складывать лапки.
Сван посмотрела на мать, и ей очень захотелось поверить.
«Камаро» продолжал двигаться в ночь по прямому шоссе, а в небесах под облаками, в сотнях футов над головами странников, соединялись живые цепочки светящихся фонариков.
Глава 5
Рыцарь короля
23:50 (горное летнее время)
Гора Голубой Купол, штат Айдахо
В шестидесяти милях к северо-западу от водопада Айдахо, на высоте одиннадцать тысяч футов над уровнем моря «форд-роумер», выкрашенный в серый металлик, взбирался по узкой извилистой дороге к вершине горы Голубой Купол. По обеим сторонам трассы к суровым скалам льнули густые сосновые леса. Фары высверливали дыры в спустившемся тумане, огоньки панели управления освещали зеленым светом усталое лицо человека средних лет, сидевшего за рулем. Рядом с ним на откинутом кресле спала его жена с картой Айдахо, развернутой на коленях.
На следующем длинном повороте свет фар уперся в придорожный щит. Люминесцентная оранжевая надпись гласила: «Частная собственность. Нарушитель будет застрелен».
Фил Кронингер сбавил скорость, но, будучи обладателем пластиковой карточки, запаянной в бумажник, не остановился и поехал вперед по горной местности.
— Они правда сделают это, папа? — пронзительным голосом спросил с заднего сиденья его сын.
— Сделают что?
— Застрелят нарушителя границы.
— А как же! Кто не здешний, тому тут шастать нечего.
Он посмотрел в зеркало заднего вида и поймал освещенное зеленым светом лицо сына, качавшееся, как маска на Хеллоуин. Отец и сын очень походили друг на друга. Оба худые и костлявые, оба в очках с толстыми линзами, у обоих тонкие прямые волосы. В заметно поредевших локонах Фила просвечивала седина, а темно-каштановые волосы его тринадцатилетнего сына были подстрижены прямой челкой, чтобы скрыть высокий лоб. Лицо мальчика состояло из острых углов, как у матери. Его нос, подбородок и скулы, казалось, могут прорезать бледную кожу, словно под лицом пряталось второе, готовое вот-вот показаться. Стекла очков слегка увеличивали светло-серые глаза подростка. На нем была рубашка с короткими рукавами защитного цвета, такие же шорты и туристские ботинки.
Элис Кронингер пошевелилась.
— Мы уже приехали? — сонно спросила она.
Путешествие из Флагстаффа было долгим и утомительным, и Фил настаивал на том, чтобы ехать ночью, потому что, по его соображениям, прохлада сберегала покрышки и снижала расход бензина. Он был расчетливым человеком и никогда не упускал случая сэкономить.
— Точно, они наблюдают за нами с помощью радара, — догадался мальчик и внимательно посмотрел на лес. — Спорим, они и вправду могут нас прошить?
— Могут, — согласился Фил. — У них есть все, что только можно придумать. Это потрясающее место, ты еще увидишь.
— Надеюсь, там будет прохладно, — раздраженно сказала Элис. — Не затем я проделала весь этот путь, чтобы готовить пищу в шахте.
— Это не шахта, — напомнил ей муж. — Во всяком случае, там не жарко и есть разные системы безопасности и очистки воздуха. Сама увидишь.
— Они наблюдают за нами. Я чувствую, что на нас смотрят, — не унимался мальчик.
Он поискал под сиденьем то, что было там спрятано, и вытащил пистолет «магнум» девятимиллиметрового калибра.
— Бах! — Он щелкнул спусковым крючком в темноту справа и еще раз — бах! — слева.
— Положи эту штуку, Роланд! — приказала ему мать.
— Положи, сынок. Не нужно, чтобы его видели.
Роланд Кронингер поколебался, но затем, хитро усмехнувшись, направил пистолет в голову матери, нажал на курок и как ни