Она не отвечала, и Джон Партнер решил использовать другой инструмент из своей коробки чувств. Он смягчил голос, чтобы донести свою мысль.
— Или, возможно… у него было предчувствие, что у него осталось мало времени. Так бывает со многими людьми. Так с ними говорит Господь. По крайней мере, я в это верю. Так или иначе, все сводится к любви, миссис Эдсон. Любви Бога, дающего знать, что дни земной жизни человека сочтены. Любви мужа и отца — к его жене и детям. Хотите увидеть надпись, которую он просил меня сделать?
— Я не… — она запнулась и перевела дыхание, словно слова незваного гостя выбили весь воздух из ее легких. — Я не очень хорошо читаю, сэр. Вы можете сами прочесть ее мне?
— Разумеется.
От его внимания не укрылось то, что собака в амбаре замолчала, а это значило, что ей только что вернули щенков, но Джесс, видимо, решил остаться там и поиграть с ними еще немного. При этом твердый и серьезный взгляд девочки Джоди заставлял Партнера чувствовать себя неловко, и он сожалел, что она не отправилась в амбар вслед за братом. Однако он знал, что, несмотря на этот досадный минус, сумеет сохранить лицо — это было частью его таланта и его дара. Никто не должен был заметить трещин в его невозмутимости. Он извлек Библию из коробки, нашел страницу с посвящением, которая была заложена свернутой квитанцией, и начал читать с возрастающей серьезностью:
— Моей дорогой семье: моей жене Эдит, моим детям Джоди и Джессу от любящего мужа и отца, — теперь он протянул женщине свернутый листок. — Это квитанция на один доллар, который заплатил Тоби Эдсон из Фригольда, Техас. Обратите внимание на дату: 12 июня, но я так понимаю, что мой секретарь допустил ошибку и перепутал числа.
Вдова Эдсон приняла квитанцию, развернула ее и изучила совершенно пустым взглядом. Затем она отдала ее своей дочери, которая прочитала ее с таким вниманием, с которым — как подумал Партнер — умудренный опытом адвокат будет читать предъявленное требование о лишении права собственности.
— Я просто… я не знаю, что сказать, — произнесла женщина.
— Я понимаю, — он сделал вид, что блуждающим, но осторожным взглядом осматривает дом, как если бы он был банкиром, который явился описывать имущество. — Что ж, — протянул он. — Обычная цена составляла бы еще пять долларов при личной доставке, но…
— Еще пять долларов? — воскликнула она так, словно с нее требовали все пять сотен.
— Шесть долларов — это наша стандартная стоимость Золотого Издания. Поймите, мэм, это семейный памятник для последующих поколений. В квитанции сказано, что покупатель должен заплатить еще пять долларов.
— О… да, сэр, но… это очень дорого…
— Мистер? — обратилась девочка. — Я могу увидеть надпись?
— Конечно. Имейте в виду, что почерк принадлежит не вашему отцу — мы печатаем такие надписи нашим особым способом и используем специальные чернила, благословленные преподобным Уинстоном Картером из Первой Баптистской церкви в Хьюстоне, — он протянул ей Библию и снова обратил внимание на обомлевшую женщину. — Миссис Эдсон, прошу вас, не волнуйтесь, — мягко проговорил он. — Я не корыстный человек, и наш дражайший Иисус и Отец на Небесах не хотели бы, чтобы вы были лишены подарка вашего покойного мужа. Однако есть расходы, которые следует учитывать. Таково наказание за житие в мире Цезаря. Позвольте мне предложить вам следующее: наша компания возьмет четыре доллара за это специальное издание, и мы сможем назвать это…
— Мама, — прервала Джоди, — не давай этому человеку ни цента.
Джон Партнер замолчал, хотя рот его остался ошеломленно открытым.
— Что? — воскликнула женщина. — Джоди, не смей грубить мистеру…
— Слова, которые тут написаны, — продолжала девочка, — они такие, как он и прочитал, но… мама, мое имя написано неправильно!
У Джона Партнера словно застрял в горле кусок камня. Ему с огромным трудом удалось овладеть собой и снова обрести голос. Когда он заговорил, то понял, что звуки, вырывающиеся из его горла, на удивление тонки и почти срываются на писк.
— Написано неправильно? Как?
— На конце моего имени, — деловито произнесла девочка с пронзительно голубыми глазами, буквально горевшими праведным огнем, — должна быть буква «i», а не «у». Папа бы так не ошибся.
Где-то над пастбищем воздушное пространство рассек резкий крик вороны, а другой вторил ему с дерева, растущего позади Джона Партнера. Мужчине показалось, что все остальные звуки — как и все движения в этом мире — замерли, в то время как в его собственных ушах нарастал тревожный гул. Ему невольно пришло в голову, что такой же гул нарастал в ушах полицейских, застреливших Бонни и Клайда.
— Ее имя пишется «J-o-d-i», — сказала Эдит Эдсон. Глаза ее угрожающе сузились. — И Тоби ни за что в жизни не забыл бы упомянуть об этом.
У него ушло примерно три секунды на то, чтобы восстановить самообладание. Он удержался от того, чтобы вырвать Библию из рук ребенка. Он знал, что ошибку допустил не он сам, а чертов писака, составивший клятый некролог в газете. Джон Партнер расправил плечи и твердо произнес:
— Если мы действительно допустили ошибку в написании, мы будем рады ее исправить.
— Мое имя написано не так, — повторила девочка и показала ему посвящение. — Видите? Вот тут.
Ее указательный палец был нацелен на оскорбительную букву «у». Затем она показала надпись матери, которая, даже если и не умела читать, запросто могла различить имена своих детей.
— Четыре доллара, — произнесла миссис Эдсон, — это все равно очень большая сумма, сэр. Как мы будем исправлять это?
Прежде, чем Джон Партнер успел ответить, девочка сказала:
— Я думаю, что этот человек должен отдать нам Библию бесплатно, мама. Пусть этим все и закончится. Папа наверняка бы подумал, что это забавно. Я почти вижу, как он смеется над этим прямо сейчас.
— Ага, — кивнула женщина, и ее губы едва заметно дернулись в подобии легкой улыбки. — Я тоже почти вижу это, — она взяла Библию у своей дочери и провела пальцами по обложке, которая чуть размягчилась от жары. — Похоже, это был