– Офицер Кантрелл? – робко произнес сдавленный женский голос. В нем прозвучала настойчивость. – Это Карлин.
– Знаю, – сказал я, узнав голос.
Карлин совсем недавно устроилась в службу безопасности студенческого городка и работала ночным диспетчером.
– Вам нужно немедленно приехать сюда, – сказала она.
– Который сейчас час?
– Пять с небольшим.
– Карлин, моя смена начинается только в восемь утра.
– Знаю, но… у нас чрезвычайное происшествие.
В колледже Сент-Эндрюс чрезвычайные происшествия случаются редко. Самый последний был связан со студенткой с «факультета невест». После того как ее бросил ее парень, капитан хоккейной команды, она проглотила целую пригоршню амфетаминов и устроила грандиозный скандал в женском общежитии. Я поинтересовался у Карлин, не сбежала ли студентка из окружной больницы.
– Это не смешно! – повысив голос, ответила та. – Вам нужно немедленно приехать сюда.
Карлин все время держится так, словно вот-вот расплачется. Я вспомнил, как один из охранников рассказывал, что она проходит курс психологической терапии после разрыва со своим ухажером.
– Только что поступил звонок из кабинки экстренной связи с сообщением о том, что у нас на территории студенческого городка обнаружен мертвый мужчина, – заявила Карлин на том псевдоофициальном жаргоне, который требует капитан Джанет Морго, начальник службы безопасности колледжа.
Стрекоза вернулась следом за мной в дом и теперь недовольно смотрела на телефон, словно не меньше моего была раздосадована его непрошеным вторжением.
– Скорее всего, это розыгрыш, – сказал я.
– Я так не думаю! – ответила Карлин, и голос у нее стал визгливым. – Звонил мужчина. Он положил трубку, прежде чем я успела что-либо у него спросить.
– Почему бы вам не позвонить капитану Морго? – предложил я. У меня не было никакого желания ехать в город после полбутылки виски.
И тут Карлин взорвалась.
– Я ненавижу эту работу! – крикнула она в трубку. – Ну почему я всегда остаюсь здесь ночью одна?
– Карлин, успокойтесь, – сказал я.
– Неужели вы полагаете, что я звонила бы вам, если б этим мог заняться кто-либо еще? – орала Карлин. – Капитан Морго в дороге, возвращается с совещания в Олбани, и я не смогла дозвониться ей на сотовый. У лейтенанта Риттерспоф родовые схватки, а офицер Хэрд в отпуске в Нью-Мексико! В департаменте вы четвертый по старшинству!
Ее тон подразумевал то, что святыню придется доверить «бостонскому душегубу».
– Ну хорошо, милочка. И где якобы находится тело?
Прежде чем Карлин ответила, в трубке послышался судорожный вздох:
– Звонивший сообщил, что неизвестный мужчина висит на подвесном мосту через ущелье Фолл-Крик. Через считаные часы он будет болтаться у всех на виду и его увидят бывшие выпускники, приезжающие на встречу.
– Позвоните в полицию, – посоветовал я.
– Не могу! – возразила Карлин. – После последнего происшествия на том самом мосту капитан Морго категорически требует, чтобы первой на место прибывала служба безопасности колледжа.
В мае студентка из Азии покончила с собой, спрыгнув с того же самого моста. Этот случай был красочно освещен в «Нью-Йорк таймс». Для репутации колледжа это очень плохо.
– Карлин, позвоните в полицию, – повторил я, как мне хотелось думать, уверенным голосом. – Я уже выезжаю.
Глава 2
Я ехал в Гротон по гравийной дороге вокруг озера. Я разогнал по рытвинам и ухабам свой старенький пикап «Шевроле» до пятидесяти миль в час, и теперь он громыхал в предсмертной агонии. Миновав городскую площадь, я направился на Кампус-Хилл по крутому подъему вдоль ручья Фолл-Крик.
Справа от меня черная вода низвергалась с высоты двести футов на дно голого ущелья из песчаника. Тридцать тысяч лет назад по этой окраине штата Нью-Йорк гигантским плугом отступал ледник, вспоровший скальное основание и оставивший на своем пути глубокие расселины.
Эта пропасть отделяла студенческий городок колледжа Сент-Эндрюс от соседнего жилого района. В 1930-е годы при президенте Рузвельте УОР[1] построило через ущелье подвесной пешеходный мост.
На жилой стороне разместились общежития и дома с комнатами внаем. Многие студенты, живущие там, пользовались мостом, чтобы сократить дорогу до учебных корпусов. К сожалению, за долгие годы мост также превратился в магнит, притягивающий столкнувшихся со стрессом студентов, желающих положить конец не только своему академическому образованию…
Я взбирался по крутой дороге на первой передаче, и вскоре из полумрака показалась таверна «Фолл-Крик». Прозванная местными жителями «Крикером», она угнездилась на сланцевом плато у дороги, своей задней стеной нависнув над двухсотфутовой пропастью. Обыкновенно «Крикер» закрывался в четыре часа утра. В открытую дверь я увидел официантку, протирающую растрескавшийся линолеум на полу.
Бен Массенгейл стоял на крыльце под навесом, пыхтя сигаретой и дожидаясь, когда заведение снова откроется в шесть утра. Помахав мне рукой, он улыбнулся, демонстрируя настоятельную необходимость зубного протезирования. Я помахал ему в ответ.
На заросшей травой площадке у моста имелось шесть мест для машин. Все они были заняты. Администрация колледжа ввела часовое ограничение на пользование стоянкой, и я отметил, что всем машинам, кроме одной, уже выписан штраф за то, что они простояли тут всю ночь. Единственной машиной без квитанции на оплату штрафа был старый, но отлично сохранившийся универсал «Сааб» с облупившейся наклейкой на бампере, призывающей «Спасти Арктику!».
На востоке уже бледнело небо, когда я поставил свой пикап под острым углом в десяти футах от обрыва, рядом с вымощенной кирпичом дорожкой, ведущей к мосту. Достав из бардачка полицейский значок, я закрепил его на груди синего пуловера. Захватив фонарик и пару чистых хлопчатобумажных рабочих перчаток, передвинулся на соседнее сиденье и изо всех сил навалился на плохо открывающуюся дверь.
Мне почти удалось распахнуть ее, но тут налетел порыв ветра, и дверь захлопнулась, ударив меня по коленной чашечке. По правой ноге разлилась острая боль. Дожидаясь, когда она утихнет, я осмотрел мост.
От одного конца до другого стальной пролет имеет ярдов пятьдесят. Настил шириной шесть футов залит бетоном. По обеим сторонам на высоте пяти футов проходят поручни. Пространство под поручнями закрыто стальной сеткой, чтобы предотвратить случайное падение.
В темноте я разглядел, как что-то медленно покачивается примерно на середине моста, прямо под ним. Это могло быть тело, висящее на веревке футах в десяти под настилом. Первой моей мыслью было то, что это розыгрыш, «прикол», призванный радушно встретить бывших выпускников, приехавших на ежегодную встречу.
Пробравшись мимо припаркованных машин, я потрогал капот «Сааба», не имеющего на лобовом стекле квитанции на уплату штрафа. Капот оказался холодным, но я мысленно взял себе на заметку проверить машину по номеру. В ярком свете фонарика я разглядел на заднем бампере царапину. Казалось, краску соскоблили жалом отвертки. Царапина тянулась до самого крыла. Направив луч на соседнюю машину, я увидел, что у нее точно таким же образом помечена дверь.
Спускаясь по вымощенной плиткой дорожке к мосту, я недоумевал, почему из управления шерифа округа сюда до сих пор не прислали патрульную машину. Если б Карлин, закончив разговор со мной, позвонила туда,