Ее вылазка в Нарабаль закончилась крахом. Гордая, непокорная мятежница, презирающая нравы Нарабаля, она приволокла своего любовника-гэйрога в город, чтобы похвастать им перед тихими скучными обывателями, а они ничего не заметили. Неужели они все настолько тупы, что не смогли даже угадать истину? Или, напротив, сразу же раскусили ее намерения и решили не дать ей ни малейшего повода для торжества? Так или иначе, она чувствовала себя оскорбленной, униженной, побежденной – и совершенной дурой. Кстати, что там она раньше воображала себе насчет фанатизма жителей Нарабаля? Разве они не опасались наплыва всех этих странных существ? С Висмааном все были настолько обаятельны, настолько дружелюбны… Возможно, мрачно раздумывала Тесме, предубеждение гнездилось лишь в ее собственном сознании, и она извратила те слова, которые слышала от других… Но в таком случае отдаваться гэйрогу было просто глупо, бессмысленно – ей не удалось таким образом влепить пощечину общественному мнению Нарабаля, не удалось одержать хотя бы маленькую победу в той личной войне, которую она вела против своих соплеменников. Ее нелепый поступок оказался не более чем проявлением чудачества и своеволия.
Пробираясь по скользкой после дождя тропе в джунглях, Тесме и гэйрог не перемолвились ни словом. Когда они добрались до хижины, он вошел внутрь, а она принялась бестолково суетиться: мыться, проверять ловушки, собирать ягоды с лоз, хвататься за всякие вещи, тут же забывая, для чего они ей понадобились.
Войдя через некоторое время в хижину, она без предисловий сказала Висмаану:
– Думаю, теперь ты вполне в состоянии двинуться дальше.
– Ладно. Мне действительно пора отправляться в путь и устраивать свою жизнь.
– Ты, конечно, можешь остаться на ночь. Но утром…
– А почему бы не уйти прямо сейчас?
– Скоро стемнеет. Да и ты уже прошел сегодня немало миль…
– Не стоит больше стеснять тебя. Думаю, мне лучше пойти сегодня.
И вновь Тесме поймала себя на том, что не в силах понять его чувства. Он удивлен? Огорчен? Рассержен? Гэйрог ничем не выдал своих ощущений. Ни единого прощального жеста… Он просто повернулся и ровным шагом пошел по тропинке, убегающей в джунгли. Тесме с пересохшим горлом и бешено колотившимся сердцем провожала его взглядом, пока он не скрылся за низко свисавшими лианами. Единственное, на что она оказалась способна, это удержаться на месте и не побежать за ним следом. Но вот он исчез, а вскоре на землю опустилась тропическая ночь.
Она на скорую руку соорудила для себя нечто вроде обеда, но почти ничего не съела и замерла в задумчивости. Он сидит где-то там, в темноте, ожидая наступления утра. Они даже не попрощались! Она могла в шутку посоветовать ему больше не лазить на сиджаниловые деревья, а он мог поблагодарить ее за заботу, но ничего этого не случилось; она просто предложила ему убираться, а он покорно, безропотно ушел. Непонятное существо, и действия его непонятные… И все же, когда они вместе лежали в кровати, и он дотронулся до нее, и сжал в объятиях, и легко положил ее на себя…
Эта ночь показалась Тесме очень долгой, холодной и мрачной. Съежившись на грубо сплетенной из веток кровати, на которой они вместе проводили последние ночи, она прислушивалась к стуку капель ночного дождя по широким синим листьям, служившим крышей хижины, и впервые за все время, проведенное в джунглях, ощущала боль одиночества. Только сейчас она осознала, до какой степени была ей дорога та странная пародия на семейную жизнь, которую они с гэйрогом устроили здесь. И вот теперь все закончилось, и она снова осталась одна, еще более одинокая, чем до встречи с Висмааном, и гораздо сильнее, чем когда-либо, оторванная от своей прежней жизни в Нарабале… А он где-то там – сидит без сна в темноте и не имеет даже укрытия от непогоды.
«Я влюбилась в чуждое существо, – с удивлением сказала она себе, – я влюбилась в чешуйчатую тварь, которая не произносит никаких слов о любви, почти не задает вопросов и уходит, не поблагодарив и не попрощавшись». Она несколько часов лежала с открытыми глазами и время от времени принималась плакать. Все тело болело от усталости после долгого похода и расстройств минувшего дня. Подтянув колени к груди, она надолго застыла в такой позе, а затем обеими ладонями принялась поглаживать себя между ног, пока наконец не наступил миг разрядки. Захлебнувшись воздухом, Тесме негромко застонала и почти сразу же провалилась в сон.
Глава 7
С утра Тесме искупалась в пруду, проверила ловушки, позавтракала и прошлась по всем знакомым тропинкам возле своей хижины. Никаких следов гэйрога. К полудню настроение ее несколько улучшилось, а во второй половине дня она ощущала себя почти веселой. Но когда начали сгущаться сумерки и подошло время одинокого обеда, она вновь почувствовала, как на нее наваливается тоска. Но она выдержала. Чтобы убить время, она поиграла с кубиками, которые принесла для Висмаана, и в конце концов незаметно уснула… Следующий день прошел лучше, и следующий еще лучше…
Мало-помалу жизнь Тесме возвращалась в нормальное русло. Она по-прежнему не встречала никаких следов гэйрога, и постепенно он начал уходить из ее мыслей. А недели уединения все тянулись и тянулись, и она вновь ощутила радость одиночества – по крайней мере, так ей казалось. Но порой, в самые неожиданные моменты – при виде билантуна, мелькнувшего в чаще, или сиджанилового дерева со сломанной веткой, или громварка, угрюмо сидящего на берегу пруда, – ее мучили острые и болезненные вспышки воспоминаний, и она понимала, что продолжает тосковать без него. Сама не зная толком зачем, Тесме бродила по джунглям, описывая все более и более широкие круги, пока наконец не призналась себе, что ищет его.
Ей потребовалось еще три месяца, чтобы его найти. За двумя-тремя грядами холмов на юго-востоке она вдруг однажды заметила признаки поселения. Забравшись повыше, Тесме смогла разглядеть вырубку, от которой разбегались явно вновь проложенные тропы, и спустя какое-то время отправилась туда. Она переплыла довольно большую реку, о существовании которой прежде не знала, миновала обширную вырубку и оказалась возле свежесозданной плантации. Прячась за окаймлявшими делянку кустами, Тесме заметила гэйрога – в том, что это был Висмаан, она не сомневалась, – рыхлившего жирную черную землю. Внезапно у нее перехватило дыхание от страха, она задрожала всем телом и почувствовала, что колени подкашиваются.
А что, если это какой-нибудь другой гэйрог? Да