Камера располагалась в одном из вагончиков. Вагончик мчался вверх по прямой, набирая скорость.
Пока я смотрела, как он поднимается, мое кресло снялось с места.
Я чувствовала, как оно оторвалось от пола. Тихо рыча, оно поднималось все выше, тоже набирая скорость. Выше, выше, к темному потолку кинозала.
Может, это один из трюков, когда кресло кружит тебя, а кажется, будто летишь?
Нет.
Мы все действительно поднимались в воздух. Пол виднелся далеко-далеко внизу.
Я завизжала, когда кресло накренилось сперва в одну, потом в другую сторону. И поняла, что происходит. Наши кресла раскачивались одновременно с вагонетками на экране.
Я откинулась назад. Ручки стиснули меня еще крепче. Я не могла пошевелиться. Не могла дышать.
Наши кресла наклонились вперед и ухнули вниз. Наш визг слился с визгом детей из фильма.
Кресло мотало меня из стороны в сторону. А потом со свистом снова взметнулось.
Я взмыла вверх, затем понеслась вниз, потом снова вверх, и снова вниз.
Кресло подскакивало и тряслось. Я чувствовала, как его сердце стучит с моим в такт. Чувствовала, как сжимаются его косматые лапы. Слышала тихое рычание.
И пока я беспомощно глядела на экран, вагончик в фильме слетел с рельсов.
Дети на экране истошно орали от ужаса.
Я сама взвыла не своим голосом, когда мое кресло, словно взбесившееся, понеслось через кинозал.
8
О нет… О не-е-е-е-е-е-ет!
С экрана донесся тошнотворный треск.
Мое летающее кресло устремилось в другую сторону. Я не увидела произошедшего на экране. Но я представляла себе этих несчастных детей… представляла, как они разбиваются оземь.
А потом мое кресло завертелось. Все быстрее и быстрее, точно волчок. Я зажмурилась.
Когда я снова открыла глаза, кресло стояло на полу. Во втором ряду, позади Карли Бет и Сабрины. Я дрожала, борясь с головокружением. Девочек тоже трясло.
Экран посерел.
Из громкоговорителей раздался громовой голос Угрозы:
— Итак, вот где мы сбились с пути. Не выношу, когда такое случается, а вы? — Он расхохотался.
Вмешалось красное лицо:
— С этого все и началось. 1974 год. События в парке вышли из-под контроля. В тот день мы потеряли нескольких ребятишек. Эка важность, верно? Что-то теряешь, что-то находишь!
Фильм начался вновь. На экране появилась высокая каменная башня. Она возвышалась над всем парком. Табличка на ней гласила: «Башня в Никуда».
Камера переместилась внутрь башни. Какие-то люди поднимались по винтовой каменной лестнице, спиралью уходившей вверх.
Пока я смотрела, как они поднимаются, воздух в зале потеплел.
Наклоняясь вперед, люди взбирались дальше. Ступени становились все круче. А несчастные все поднимались и поднимались кругами… А башня становилась все уже и уже…
Между тем воздух в зале становился все более жарким. Жарким и влажным. Такой горячий, что опалял ноздри. По моему лбу градом катился пот.
— Не… могу… ды… шать, — просипел рядом со мною Люк.
И точно. Воздух стал удушливым!
От спертого раскаленного воздуха у меня горело лицо. Я задышала ртом. От глубоких вдохов стало жечь в груди.
А люди на экране продолжали свой отчаянный подъем. Сбившись вместе, они преодолевали виток за витком, поднимаясь все выше и выше…
Экран снова посерел. Вспыхнул луч прожектора.
За небольшой трибуной стоял Угроза. Шляпа покоилась перед ним. Темное лицо пристально смотрело на нас.
— Неурядицы продолжались, — произнес он. — Забрались люди на Башню в Никуда… а обратно не вернулись. Нам за это досталось.
Он вздохнул.
— Никто не понимал меня. Мои эксперименты с запредельным страхом становились все гениальнее и гениальнее. Но никто меня не ценил.
Его голова крутанулась, и второе лицо закричало:
— Думаешь, ты так уж гениален? Быковать ты гениален! Сколько раз я говорил, что Башня в Никуда была паршивой идеей! Но разве ты меня слушаешь?
Голова повернулась обратно.
— Заткнись! — рявкнуло темное лицо. — Заткнись! Заткнись! Когда я захочу узнать твое мнение, я тебе стукну!
Голова снова повернулась.
— Да у тебя кишка тонка даже шлепнуть!
— Это кто же меня шлепнет? Ты что ли? Не смеши народ!
— Думаешь, я не могу так тебя шлепнуть, что башка отвинтится?
— Валяй. Посмотрим, кто кого проучит!
Удерживаемая в плену своим креслом, я сидела, наблюдая перебранку двух лиц. Я не могла пошевелиться. Едва могла дышать.
Этот человек — настоящее чудовище, поняла я.
Поглядеть только, как он ругается с собственным вторым лицом… Чудовище и есть.
Неужели он сам с собой такое сделал? Создал себе второе лицо во время экспериментов со страхом?
Он на все способен. На все…
Как нам выжить во власти полного чудовища?
Прожектор погас. Фильм снова начался.
Белое здание. На входе табличка: «Прокатись с Ураганом».
Камера переместилась внутрь. Сперва было темно. А потом картинка прояснилась, и я увидела людей в длинном туннеле. Ветер с воем сносил их с ног, поднимая в воздух — могучий, ревущий ветер.
Вот пролетел какой-то мальчик. Его рубашка задралась ему на голову. За его ногу цеплялась девочка, а безжалостный ветер уносил их вдаль по туннелю. Волосы девочки развевались. Дети визжали от ужаса, беспомощные против неистовой ярости урагана.
И тут в лицо мне пахнуло холодным ветром. Еще один мощный порыв взметнул мои волосы над головой.
Ветер пронесся по залу. Некоторые из нас закричали, вжатые в свои живые сиденья… он словно пытался сдуть нас прочь.
— Не могу… дышать… — прохрипела я.
И тут же со всех сторон послышались вопли ребят:
— Не могу дышать!
— Перестаньте! Пожалуйста, перестаньте!
— Выключите его! Вы можете его выключить?!
— Почувствуйте силу Урагана! — прокричал Угроза.
С экрана долетали вопли и причитания жертв. Но я не могла их видеть. Мои глаза были крепко зажмурены от ревущего ветра.
— Почувствуйте силу Урагана! — повторил Угроза. Он засмеялся безжалостным своим смехом. — Переживите это! Переживите это!
Моя грудь готова была разорваться. Я не могла ни охнуть, ни вздохнуть. Слишком сильно разгулялся ветер.
А потом я расслышала крик второго лица Угрозы:
— Прекрати, болван! Ты перегибаешь палку! Ты их всех угробишь!
9
Ветер прекратился.
Задыхаясь, я прижала ладони к замерзшим щекам. Потом попыталась пригладить взлохмаченные волосы.
В ушах до сих пор ревел ветер, то громче, то тише, словно сирена «скорой помощи». Я глубоко вдохнула и задержала дыхание.
— Вы внимательно смотрели фильм? — спросил Угроза. — Видели, как эти несчастные сражались с ветром? Они были в ужасе! Это было прекрасно! Какое восхитительное зрелище!
Кресло пульсировало вокруг меня. Я ощущала спиной биение его сердца. Мысли об этом вызывали у меня дрожь.
— Когда люди, пошатываясь, выходили с Урагана, — продолжал Угроза, — мозги у них были слегка разболтаны. — Он мерзко ухмыльнулся. — Это мелочи, верно?
Его голова снова развернулась. Заговорило красное лицо:
— Ты перестарался. Ты превратил их мозги в месиво!
— А ты чего хотел? — огрызнулось темное. — Ладно, ладно. Пожалуй, мои эксперименты со страхом и реальностью действительно слишком далеко зашли. Что-то пошло не так, ребятки. Уровень Страха в парке подскочил так высоко, что нас зашвырнуло в другую реальность.
Он вздохнул.
— Да, я закрыл Панический Парк. И понесло мой прекрасный парк в дальние дали… в параллельную вселенную… Мир не стоял на месте. Шли годы. А мы торчали в 1974 году.
Он