— Видишь? — спросила Трэя упавшим голосом. — Похоже, это Вокс-Кор.
Мы вылезли из спасшей нас обугленной капсулы на заросший густой травой луг. Солнце поднималось все выше.
— Сеть молчит, — сказала Трэя.
Я не понял, что это значит и откуда ей это известно. На лице ее застыла горестная гримаса. Сам воздушный корабль, от которого отделилась наша спасательная капсула, похоже, рухнул в море. Я спросил у Трэи, как вышло, что выжить посчастливилось именно нам.
— Не нам, а тебе, — уточнила она. — Корабль спасал тебя. Я просто оказалась рядом.
— Почему меня?
— Мы ждали тебя несколько столетий. Тебя и таких, как ты.
Я ничего не понял. Но ей здорово досталось при посадке, и она была явно не в себе, так что я не стал продолжать расспросы. Она заверила меня, что помощь обязательно придет. Ее соплеменники нас найдут и пришлют за нами судно, даже если Вокс-Кор подвергся разрушениям. Нас ни за что не бросят на произвол судьбы.
Как потом оказалось, она ошибалась.
* * *
Корпус нашей спускаемой спасательной капсулы еще был раскален, а от травы, на которую мы опустились, ничего не осталось — одна обожженная почва. Внутри капсулы было такое пекло, что об ее использовании в качестве укрытия нечего было мечтать. Нам с Трэей оставалось только спасать то, что уцелело. В нашем отсеке нашлось много всевозможного добра, которое я счел медикаментами и медицинским инвентарем; упаковок, названных Трэей запасами съестного, оказалось меньше.
Я хватал коробку, на которую она указывала, и тащил ее поддерево неподалеку (неизвестного мне рода). Пока что это дерево служило нам приемлемым укрытием — теплынь, в небе ни облачка.
И хотя мне пришлось изрядно потрудиться, я чувствовал себя прилично — гораздо лучше, чем когда очнулся посреди пустыни. Не было ни усталости, ни даже тревоги — скорее всего, благодаря тем лекарствам, которыми меня накачала Трэя. Это не было типичное отупляющее действие успокоительного средства, а просто я был спокоен, энергичен и совершенно не склонен задумываться о грозящих нам опасностях. Трэя смазала чем-то собственные ссадины и порезы, и они сразу затянулись. Потом она приложила к внутренней стороне своей руки синюю стеклянную трубочку. Прошло несколько минут — и она уже не уступала силой и деловитостью мне, только лицо оставалось опечаленным.
Как только солнце осветило горизонт, я смог лучше разглядеть место, где мы приземлились. Пейзаж был великолепный. В детстве мать читала мне детскую иллюстрированную Библию, и вид этого острова напомнил мне акварельные картинки Эдема до Грехопадения. Волнистые луга, густо усыпанные мелкими цветочками типа клевера, плавно переходили, куда ни взгляни, в рощи, где ветви гнулись от крупных плодов. Правда, здесь не водились кудрявые ягнята или гривастые львы. Не было людей, дорог и даже тропинок.
— Было бы неплохо, если бы ты могла хоть немного объяснить мне, что происходит.
— Как раз этому меня и учили — помогать тебе понять. Только без Сети мне трудно решить, с чего начать.
— Просто расскажи про то, что, по-твоему, хотелось бы узнать совершенному чужаку.
Она подняла глаза к небу, потом перевела взгляд на колоссальный столб дыма и поежилась. В ее глазах отражались облака.
— Хорошо, я расскажу тебе, что сумею. Все равно нам придется подождать, пока прибудет помощь.
* * *
Вокс построило и заселило сообщество людей, считавших своим предназначением путешествие на Землю и установление прямого контакта с гипотетиками.
С тех пор, по словам Трэи, минуло четыре мира и пять столетий. Все это время Вокс упорно работал для достижения своей цели. Он преодолел три Арки, имел на своем счету много временных союзов, сражался с заклятыми врагами, прирастал новыми сообществами и новыми искусственными островами, пока не обрел нынешнюю конфигурацию и не стал Архипелагом Вокс.
Враги («кортикальные демократии») считали любую попытку привлечь внимание гипотетиков не просто заведомо провальной, а самоубийственной и, хуже того, представляющей опасность не только для самого Вокса. Эти противоречия время от времени приводили к настоящим войнам, и за истекшие полтысячи лет Вокс уже дважды оказывался на грани полного разгрома. Но его население было сплоченнее и умнее своих врагов. Так по крайней мере утверждала Трэя.
Когда Трэя, задохнувшись от волнения, стала терять в своем повествовании темп, я спросил:
— Как вам удалось найти меня в пустыне?
— Это было запланировано с самого начала, задолго до моего рождения.
— Вы рассчитывали там меня найти?
— Мы знаем по опыту и из наблюдений, как действуют гипотетики. Геология свидетельствует, что цикл повторяется раз в девять тысяч восемьсот семьдесят пять лет. Как явствует из исторических анналов, некоторых людей забирали для цикла возрождения из экваторианской пустыни, в том числе тебя. А что попадает к ним, затем возвращается. Момент был предсказан с точностью почти до часа. — Ее голос зазвучал благоговейно. — Ты побывал рядом с гипотетиками. Значит, ты особенный. Поэтому ты нам нужен.
— Для чего?
— Арка, соединяющая Экваторию с Землей, бездействует уже не одно тысячелетие. Все это время на Земле никто из нас не бывал. Но мы считаем, что туда можно будет переправиться, пока ты и такие, как ты, будете с нами. Теперь понятно?
Какое там! Но мне хотелось продолжения.
— Ты говоришь о «таких, как я». Кто они такие?
— Другие люди, тоже прошедшие цикл обновления у гипотетиков. Ты был там, Турк Файндли. Ты не мог ее не видеть, даже если сейчас не помнишь этого. Арку — не такую грандиозную, как те, что соединяют миры, но все равно огромную, поднимающуюся из пустыни!
Кое-что я все же помнил — так вспоминают при пробуждении ночные кошмары. Вызванные Аркой землетрясения сеяли смерть. Машины гипотетиков стягивало к ней со всей Солнечной системы, и они прямо сыпались с неба, как ядовитый пепел. Арка уничтожила моих друзей. Трэя назвала ее «Аркой Времени», и я так понял ее, что эта Арка представляет собой одну из частей жизненного цикла гипотетиков. Но тогда мы этого еще не знали.
Несмотря на окружающее тепло и блаженство, растекавшееся по моему телу по милости препарата Трэи, я поежился.
— Арка втянула тебя в себя на целых десять тысяч лет, — продолжила она. — Она тебя пометила, Турк Файндли. Гипотетики тебя знают. Поэтому ты так важен для нас. Ты и остальные тоже.
— Назови мне их имена.
— Их имен я не знаю. Меня приставили именно к тебе. Если бы Сеть работала, как полагается. Но она не работает… — Она запнулась. — Вероятно, во время нападения на Вокс-Кор все они находились там. Ты можешь оказаться единственным, кто выжил. За нами обязательно явятся, как только смогут. Нас найдут и заберут домой.
Так она твердила, а небо по-прежнему оставалось голубым и пустым.
* * *
Днем я разведал местность, где мы приземлились, не теряя из виду наш лагерь, и заодно собрал