Хогсон изо всех сил подался вперед, натянув цепи. Браслеты врезались в его запястья и щиколотки, но за месяцы заключения он сильно похудел, и это обеспечило ему некоторую свободу движения. Большим пальцем ноги он прочертил линию на грязном полу и наконец соединил ее с такой же линией, которую провел его ближайший сосед. Затем силы оставили его, и он бессильно повис на цепях, тяжело дыша.

Напротив него, у самого входа, Одил, который был ростом меньше всех остальных, изо всех сил старался прочертить такой же знак в своей секции общей пентаграммы.

– Поспешите! – крикнул черный маг Деркон, прикованный к стене справа от Хогсона. – Кажется, один из них уже направляется сюда.

Два мага меньшего ранга, прикованные с левой стороны, закивали головами в знак согласия.

– Наверное, уже нужно начать прятать ее, – предложил один из них. – Одил знает, где проходит его часть.

– Да, – отозвался Хогсон, – вновь вытягиваясь на цепях. – Спрячем дьявольский знак от порождения дьявола! – Вытянув ногу, он швырнул пучок соломы на центр пентаграммы. – Бросайте осторожнее! Не смажьте ее!

Остальные присоединились к нему, засыпав свои секции пучками соломы. Одил прочертил еще одну линию в своем знаке. В камере возникло зловещее голубое свечение, вокруг появилась птичка с бледным оперением; она металась из одного угла в другой в поисках выхода, пока не нашла его.

– Свечение слабеет, – пробормотал Деркон себе под нос.

Одилу удалось прочертить еще один знак.

– Кажется, я что-то слышу, – сказал узник, бывший ближе всех к двери.

Все замолчали, напряженно прислушиваясь. За стеной камеры послышалось легкое пощелкивание.

– Одил, – тихо сказал Хогсон, – пожалуйста, последнее усилие…

Коротышка вновь напряг все силы. Остальные продолжали прятать рисунок под соломой. Уже было слышно тяжелое дыхание. Одил прочертил две параллельные линии – вторую длиннее, чем первую и аккуратно соединил их перпендикуляром. Выполнив задачу, он тут же повалился без сил, лицо его блестело от пота.

– Готово! – воскликнул Деркон, – если естественные изменения не коснулись также и этого, то дело сделано.

– Тебя это вдохновляет? – спросил Хогсон.

– С тех пор, как попал сюда, впервые испытываю такой подъем, – ответил Деркон и начал тихо нашептывать предварительное заклинание.

Прошло довольно много времени, прежде чем что-то произошло. Они то и дело поглядывали на пустые цепи, в которые был закован Джоаб, и на темные полосы на стене. Деркон завершил первый этап заклинания, его светлые глаза с отсутствующим выражением смотрели прямо, не мигая. Хогсон наклонился к нему, что-то неразборчиво бормоча, как бы стараясь передать изнуренному человеку остаток своей энергии. Несколько других узников предприняли ту же попытку.

Чудовище возникло неожиданно; не задерживаясь в дверном проходе, оно ринулось прямо на Хогсона, который находился за чертой, проведенной прямо напротив двери. Этот демон имел багрово-красное туловище, толстый хвост и островерхий череп, украшенный ветвистыми рогами; налитые кровью глаза сверкали, из пасти торчали темные клыки.

Очутившись на середине заговоренного круга, демон вдруг издал вопль, от которого зазвенело в ушах, и всей тяжестью навалился на невидимую стену, жутко клацая клыками и ощерив огромную пасть.

Деркон произнес одно слово; он сделал это спокойно, не волнуясь.

Чудовище завыло, его шкура потемнела и стала сжиматься, как будто ее пожирало невидимое пламя. Судорога свела его морду в страшную гримасу – демон впился клыками в собственную плоть. В следующее мгновение возникла яркая вспышка, и все исчезло.

В камере раздался общий вздох облегчения. Минутой позже они уже могли улыбаться.

– Сработало… – выдохнул кто-то.

Деркон повернулся к Хогсону и кивнул головой, каким-то странным образом этот кивок напомнил вежливый поклон.

– Неплохо для белого мага. Честно говоря, я не надеялся на многое.

– Я сам не был ни в чем уверен, – ответил Хогсон.

– Веселенький спектакль, – заметил один из двух узников, находившихся слева от него.

– Теперь у нас есть действующая ловушка для демонов, – отозвался другой.

– Какое-то время мы выживем здесь, – сказал Хогсон, – теперь нужно сообразить, как выбраться отсюда, и составить план действия на тот случай, если мы окажемся на свободе.

– Я просто хочу выбраться отсюда, забыть обо всем и вернуться домой, – признался Вейн, один из узников, прикованных к скамье. – Я использовал оба известных мне заклинания, чтобы избавиться от наручников и кандалов. Ни одно из них не сработало здесь.

Его сосед слева, по имени Гальт, кивнул в знак согласия.

– Недели напролет я подтачивал самое слабое звено в моей цепи, также как и все вы, потому что больше ничего не действует, – сказал он, – кое-что у меня получилось, но похоже, что пройдет еще не одна неделя, прежде чем цепь перетрется. Полагаю, не у кого из вас не возникло лучшей идеи?

– Мне ничего не приходит в голову, – вздохнул Одил.

– Кажется, ничего не остается, как прибегнуть к механическому воздействию, – сказал Деркон, – нужно продолжать пилить цепи, пока не подвернется что-то лучшее. Но представим, что нам повезло или что мы, в конце концов, перепилили цепи. Что дальше? У Хогсона есть неплохая идея. Так что же, будем продолжать попытки с заклинаниями или предпримем еще что-то?

Чародей Лорман – самый старший из них – долго молчал в своем