Порта на острове Всех Смертей не было. А если бы такой и построили, его смыло бы в океан первым же цунами.

Весь доставленный по морю товар сначала перегружался на катера. Затем они подплывали к самому низкому и спокойному берегу – юго-восточному, – где краны поднимали все это добро на сушу. Процесс выходил муторным, но объемы поставок были небольшие, и авралов не возникало.

Гостей и туристов тоже доставляли на берег катерами. Но не всех вместе, а согласно цвету купленных билетов. Первыми «Черта-с-два» покинули зеленобилетники. Их было человек тридцать. Восьмерых обладателей синих пропусков увезли с корабля вторым рейсом. Эти гости прибыли к Робинзону Грише либо по делу, либо по его личному приглашению. Чаще – по делу, так как особым радушием он не отличался.

Несмотря на «паспорт смертника», Тайпан проживал в обычной каюте. И обладал той же ограниченной свободой, что и попутчики. Но за краснобилетником прислали отдельный катер. И, выдав плащ-дождевик, повезли его к берегу. Но не к юго-восточному, где краны поднимали гостей наверх на платформах-лифтах, а в противоположном направлении, на юго-запад.

На катере вместе с Тайпаном плыло шестеро угрюмых «альбатросов». Они ему ничего не объяснили, а он их ни о чем не спрашивал. Привезенный им с собой кейс-дипломат у него пока не отобрали, хотя он мог бы спрятать туда нож или молоток, которые было не так уж сложно раздобыть на «Черта-с-два».

Но Тайпан ничем таким не запасся. Потому что был уверен: на острове его обыщут куда тщательнее, нежели при посадке на корабль. И если вдруг выяснится, что он по дороге вооружился, это, напротив, окажет ему медвежью услугу.

Финальный этап плаванья не затянулся. «Альбатросы» увезли гостя далеко от дрейфующего корабля, но не покинули подветренную часть острова. Спустя четверть часа катер сбавил ход до самого малого. После чего подплыл к отвесному скальному обрыву с приделанной к нему металлической лестницей.

Она оказалась простейшей, без поручней и иных средств безопасности. Учитывая, что высота обрыва была метров семьдесят, взбираться по такой лестнице в дождь и на шквальном ветру было чертовски рискованно. Но Тайпан сразу учуял, что именно это ему вот-вот предстоит – других путей наверх поблизости не наблюдалось.

– Тебе сюда, – подтвердил его догадку один из головорезов, указав стволом автомата на лестницу. – Полезай, там тебя встретят.

– Дайте хоть веревку или автоматный ремень. Не хочу выронить вещи, – попросил Тайпан, приподняв дипломат, что грозил сильно усложнить карабканье по скользким перекладинам.

– Не положено. Ничем не могу помочь, – развел руками головорез. И поторопил: – Шевелись, пока катер волнами о скалу не раздербанило.

Ничего не попишешь – пришлось жертве местного гостеприимства снимать галстук и делать из него перевязь. Перекинув ее через плечо, Тайпан закрепил на ней кейс под мышкой. А дождевик пришлось оставить. Тот был слишком длинный и трепыхался на ветру, путаясь в ногах.

Не став испытывать терпение хозяев, Тайпан поправил висящий на боку груз и перепрыгнул с катера на лестницу. Никто за ним не последовал. Катер взревел мотором и умчался прочь, обдав напоследок ссаженного пассажира брызгами с ног до головы. Что его, впрочем, не слишком расстроило. Все равно, когда он взберется на обрыв, то промокнет насквозь, поскольку дождь лил не переставая.

Во время шторма Тайпан мечтал поскорее высадиться на твердую поверхность. Только вот не ожидал, что она окажется вертикальной, а не горизонтальной. Неприятный сюрприз – не то слово! Преодолев два десятка ступенек, верхолаз закрепился на лестнице для передышки. Надо было оклематься после качки, так как чудилось, будто лестница болтается туда-сюда, хотя она была стальной, а не веревочной.

Ползти в неизвестность Тайпану не хотелось, но ему не оставили выбора. Стараясь не смотреть вниз – голова и без того все еще кружилась, – он мало-помалу покарабкался по обрыву. Памятуя главное правило: не отпускать перекладину, пока другая рука крепко не ухватится за новую. То же самое касалось ног. Без твердой опоры под одной из них отрывать другую от ступеньки являлось опасно.

Если бы не наручные часы, что все время были у Тайпана перед глазами, он бы понятия не имел, как долго восходил на скалу. А так он знал, что потратил на это девятнадцать минут. И когда в конце концов взобрался на вершину, перво-наперво отошел от края обрыва. Затем снял с перевязи кейс и уселся на него передохнуть.

В пелене дождя виднелось множество огней, но до них еще требовалось дойти. А сейчас Тайпан очутился на пустыре, где там и сям торчали бетонные глыбы – кажется, обломки панельной многоэтажки. Судя по тому, как они разлетелись по округе, это здание не рухнуло, а было взорвано.

– Полезай наверх, сказали они, – проворчал он себе под нос. – Там тебя встретят, сказали они. Наврали, что ли?

Нет, не наврали. Гость продолжал сидеть на дипломате, когда неподалеку возник человек в дождевике. По силуэту – высокий и крупный мужчина. Он вышел из-за руин и направился к Тайпану. Который при виде него поднялся, затолкал смятый галстук в карман пиджака, а дипломат снова взял в руку.

Кого бы к нему не отправили, этот человек не должен был видеть, что визитер испытывает неудобства. Тайпан собирался предстать перед хозяевами с достоинством – так, как сошел бы на берег, являясь обычным туристом. Разве что, в отличие от туристов, он успел промокнуть до нитки.

Человек не поманил его к себе, не поприветствовал и даже не окликнул, а продолжал молча приближаться. Тайпан тоже не собирался с ним любезничать – вот еще, после такого-то грубого приема! Однако кто бы мог подумать, что пройденное им испытание было лишь цветочками в сравнении с тем, что ожидало его наверху.

Внезапно человек скинул дождевик,