- Потому что в тот раз ты еще не перешел дорогу «серым», - ответил Древний. - Хотя, вероятно, именно тогда ты угодил в поле их зрения. Пертурбации со временем, в которых ты участвовал - камешки, булькнувшие в мутную реку, где обитают хищные твари вроде «серых». Твари изрядно покусали тебя и продолжают кружить поблизости, собираясь окончательно тебя сожрать. Я вижу незримый кровавый след, который ты оставляешь, плавая в реке времени. И по которому пираньи постоянно тебя находят. И хоть в последнее время ты обломал кое-кому зубы, это их не устрашит. В воде, что ты взбаламутил, у них мало врагов. Поэтому страх им почти неведом.
- Пока неведом, - уточнил Кальтер. - Но это поправимо.
- Страх есть палка о двух концах, - сказал Мерлин. - Тот, кто пугает, рискует впасть в самоуверенность и стать жертвой аналогичного оружия.
- Посмотрим, - проворчал Куприянов и решил тоже угоститься глотком-другим вина. Для пущей храбрости. - Так, значит, «серые» в курсе, что я могу повторно использовать фокус с письмом и банковской ячейкой?
- О, еще бы! Я перестал бы их уважать, не держи они нос по ветру, дожидаясь, когда ты выкинешь нечто подобное.
- Но с тобой мне ничего не грозит, да? - поинтересовался Кальтер. - Прежде ты хорошо меня прикрывал, прикроешь и сегодня. Знай «серые», что мы в Цюрихе, они бы уже кишели вокруг словно те пираньи, про которых ты говорил.
- Не возлагай на меня чересчур много надежд, Безликий. - Старик-с-Тростью посмотрел на него с укоризной. - Мы с тобой два сапога пара, ведь я такой же калека, как ты. Разве что ты лишился руки, а я - памяти. Ты прав: я многое не забыл и многое умею. Дай мне неиссякаемый источник энергии, и я стану повелителем материи и пространства на Земле. Иногда я даже боюсь самого себя. Однако гораздо сильнее я боюсь того, о чем не помню, и что могу однажды вспомнить. А вдруг выяснится, что моя ненависть к «серым» - просто бзик и ничем не обусловлена? Или того хуже - я являюсь одним из них и сошел с ума? Вдруг, обретя память, я раскаюсь в том, что совершил, и стану твоим смертельным врагом. Что тогда?
- Тогда я тебя убью, чьим бы повелителем ты себя ни считал, - пожал плечами Кальтер. - А затем продолжу благое дело, которое мы с тобой начали, ибо что еще останется?
- Ха! - всплеснул руками Древний, едва не задев стоящий перед ним бокал. - Поразительно, и откуда в тебе - битом жизнью человеке - столько наивности? Будь уверен, первое, что я сделал, едва мы встретились, это обезопасил себя от удара в спину, который ты можешь нанести. Да-да, именно так! Если «серые» вновь переманят тебя под свои знамена, это станет моей фатальной ошибкой... Впрочем, хватит о грустном. - Старик вытер губы салфеткой и решительно встал из-за стола. - Допивай вино и пошли в банк, пока он не закрылся. Я, конечно, могу приказать банкирам работать круглосуточно, да только незачем привлекать к нашим скромным персонам лишнее внимание...
Глава 2
«Айзенкап-банк» не особо кичился своей многовековой историей. И выстроил свою штаб-квартиру в угловато-вычурном современном стиле, с обилием стекла и абстрактных деталей, не несущих никакой практической пользы. Зато эти дорогие стильные украшения намекали, что дела у банка идут если не в гору (редко у кого они сегодня так шли), то по крайней мере стабильно. Что для Сезона Катастроф уже считалось достижением.
- Иди работай. А я посижу в холле, газетку почитаю, - напутствовал Кальтера Мерлин. Он не сказал «Я буду приглядывать за тобой», но это и так было ясно. Раз уж Древний самолично явился в банк, значит он относился к грядущей работе со всей серьезностью.
Заполучить депозитную ячейку оказалось несложно. Узнав о желании Куприянова заключить договор сроком на два столетия, его пригласили в отдельный кабинет, где им занялся исключительно любезный менеджер. Который обрисовал клиенту детали процедуры и принял чек, оплачивающий аренду ячейки до конца срока.
Услуга обошлась Безликому во внушительную сумму. Вернее, не ему, а Мерлину, который расплатился с «Айзенкап-банком» неизвестно чьими капиталами.
- Не бери в голову, - сказал он, когда передал Кальтеру чек, и тот спросил, у кого старый аферист украл эти деньги. - Сущие пустяки, поверь - старый конь борозды не испортит. Частенько у теневых клиентов местных банков пропадают курьеры. А с ними и деньги, которые они перевозят. Их, конечно, ищут, но если не находят, убытки просто списывают. Непредвиденные потери - привычное дело для здешних финансовых воротил...
После оформления документов Кальтера отвели в хранилище, где показали его ячейку. А затем оставили одного в специальной комнате, дабы он поместил в депозитный контейнер все, что необходимо, и сделал опись.
Последнее отняло у Куприянова немного времени, так как он не передавал Вере ничего кроме письма. Наверняка банковского клерка это удивило, но он и бровью не повел. Не задавая лишних вопросов, клерк сверил опись со сданным имуществом, закрыл контейнер, и они с клиентом поместили тот в ячейку. После чего заперли ее двумя ключами, один из которых был отдан Куприянову, а второй остался в банке.
Перед тем как вернуться в холл, Кальтер ненадолго задержался на выходе из хранилища. Хотя правильнее сказать - замешкался. Его давно не удивляли темпоральные выкрутасы, и все же он не мог к ним привыкнуть. Если все прошло гладко, то в холле его будет ждать Верданди. Потому что она, получив в будущем письмо, прибудет сюда в ту самую минуту, как ее отец поместил конверт в сейф. Или плюс-минус несколько минут - не суть важно.
Без малого два века пролетели с немыслимой скоростью... И для Кальтера, и для Верданди, что получит послание, вернувшись из командировки, где, как она считала, Кальтер сгорел в пламени ядерного взрыва. По идее Вера еще даже не начала скорбеть о приемном отце, когда он прислал ей весточку. Зато для Кальтера между его несостоявшейся гибелью и сегодняшним днем минуло полтора