– Кажется, я начинаю понимать, к чему вы клоните, мистер Холмс. Иными словами, мы ловим убийцу.
– Да нет, черт возьми, версия убийства тоже не складывается. Если где и можно встретить доброго знакомого в оскорбленных чувствах и с ружьем наперевес, то только не в верховьях Темзы. Будь это убийство, преступник – Найджел, что никак не получается. Ведь идея путешествия принадлежала Дереку, а не ему. Требуется слишком много совпадений, чтобы предположить, что убиенный осознанно предоставил себя в распоряжение убийцы на целую неделю. Разумеется, мы должны учитывать эту возможность, но мне она не очень по душе.
– А трюк с исчезновением? Как в деле Моттрама? Ты бы хоть не зря тогда надрывался.
– Да, но если хочешь исчезнуть, это надо делать как следует, ненавязчиво. Надо все успеть, пока никто не заметил брешь в сплоченных рядах общества. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя повсюду искали; не хочешь, чтобы газеты назавтра поднимали эффектный шум; чтобы полиция решила, что тебя убили, потому что у тебя в лодке дырка. Предложенная тобой версия соотносится с некоторыми подробностями, например, продуманностью, с какой Найджел оставил кузена на несколько часов одного. Но дно лодки выбивает дно у версии. Нет, без толку голову ломать, нужно как следует осмотреться, а потом уж двигаться дальше. Мне даже кажется, было бы неплохо купить в Оксфорде полдюжины каноэ – в экспериментальных целях.
– Так мы остановимся не в Оксфорде? Знаешь, а ты был не особенно информативен.
– Если нам удастся заполучить комнату в этой гостинице у Итонского моста, то да, мы остановимся не в Оксфорде. Чем ближе к месту действия, тем лучше. Все произошло около суток назад, и, если от меня что-то зависит, это блюдо не остынет. Кроме того, мне хотелось бы почувствовать там атмосферу. Так что Оксфорд нам не нужен.
– Я просто думала, ты захочешь поговорить с этим кузеном. А он, кажется, в Оксфорде.
– Вряд ли молодой человек в таком же восторге от меня, как ты, Анджела. У меня нет никаких оснований лезть к нему с разговорами. Я не могу оставить визитку «Бесподобной» компании: хочу, дескать, проверить электрическую проводку. В подобных случаях компания предпочитает соблюдать инкогнито. Если мне не удастся познакомиться с ним случайно, Найджел Бертел продолжит пребывать в прискорбной неизвестности относительно факта моего существования. Нет, мой удел – мост и смотритель шлюза. Смотрителей всегда можно раскрутить на разговор.
– Как бы этот не оказался капризным. За последние двадцать четыре часа ему наверняка уже пришлось отвечать на множество вопросов.
– А вот тут вступаешь ты. Знаешь, бывают моменты, когда я почти рад, что женат. Тебе придется каким-то образом его покорить. Давай подумаем каким. Собаки? Обычно такие люди держат собак. Нет, сад. У них у всех непременно есть сад. И ты проявишь к этому саду неподдельный интерес.
– А чем там занимается мой муж? А-а, это он ищет следы на задней лужайке. Ладно, если он окажется difficile[11], попрошу у него черенки лобелий. Но я не совсем понимаю, как мы объясним наше появление на шлюзе. Дорога там заканчивается. Мы что, просто скажем, что нам рассказали про его чудесный сад и…
– Перестань, мы начнем разговор, крикнув: «Шлюз!» А потом твой выход.
– О-о, мы что, сразу в лодку? Знаешь, ты ведь сильно устанешь, да и поздно уже будет, пока ты пройдешь шесть миль вверх по течению.
– Этой неприятности можно избежать, взяв два весла. Осторожней, мы на мосту Магдалины, а не на Бруклинском. Подумывай изредка о безопасности пешеходов.
Глава 5
У мистера Берджеса развязывается язык
Гостиница «Пескарь» пустовала, а персонал оказался доброжелательным по отношению к постояльцам и нелюбопытным по отношению к их делам. Супругам отвели вполне приличную комнату, окна которой выходили на узкий газон, прямо за которым протекала Темза. Пообедали они наспех – Бридону явно не терпелось отправиться дальше, а Анджела приспосабливалась к его настроениям. Супруги взяли в гостинице не только каноэ, но и весьма приличной длины бечеву, так что продвижение лодки по большей части обеспечивалось методом волока: Майлз шел берегом, а Анджела управляла рулем и изредка шлепала веслом по воде. Быстрее всего на свете каноэ, которое тащат волоком. Бридонов и в самом деле тормозило лишь печальное присутствие драгеров, с которых поисковики прочесывали дно реки в надежде получить дополнительные сведения об обстоятельствах трагедии. В одном месте, где было перегорожено все русло, пришлось волочить лодку по берегу. Но, по счастью, это оказалось то самое место, где встали лагерем бойскауты, и Бридон с добродушным любопытством наблюдал, как по меньшей мере четырнадцать добрых дел легли в копилку, дабы вечером быть занесенными в Дневник заслуг. Пока проходила операция, руководитель, человек не самого нежного возраста и не самого низкого образования, уделил Бридону пару минут.
– Забавно, – заметил сыщик. – Лучше бы столько усердных помощников оказалось тут в момент, когда произошел несчастный случай.
– Знаете, я не уверен, что мы оказались бы очень полезны, – ответил руководитель. – Мы тогда только-только разбили лагерь, и старшие мальчики отправились с тележкой в Уитгемптон за багажом. А здесь оставалась одна малышня – прибирались, и все такое.
– Вы тоже ходили в Уитгемптон?
– Нет-нет, я оставался в лагере. Но было столько мелких забот, что я вообще не смотрел в сторону реки. Понимаете, просто не смотрел, вообще… Мальчики так рады вам помочь. Всего доброго, сэр.
Тем самым в части, касающейся шлюза, план кампании был усовершенствован. Если бы Бридоны попросили открыть шлюз, им пришлось бы для вида тащиться дальше по реке – пустая трата времени. Бридон окликнул смотрителя, спросив, можно ли привязать лодку прямо здесь, внизу, пока они сходят в Шипкот выпить чаю. Смотритель выдержал выразительную паузу, как человек, на которого навалилось слишком много несуразных вопросов сразу.
– Да нет, почему же, привяжите вашу лодку, сэр, если хотите. Но чаю в Шипкоте вы не выпьете, потому что миссис Барли чай не подает. Она говорит, что его все равно никто не заказывает, поэтому и не подает, вот так-то вот. Чай еще, пожалуй,