такое постоянное давление оказалось бы тщетным, если бы не роман Кэролайн с Дреннаном Коулфилдом. После этого… после такого вихря страсти Кэролайн казалось, что весь мир перевернулся и ее жизнь уже никогда не будет прежней. Когда буря прошла и у нее вновь достало сил глядеть на мир без слез, она с удивлением увидела, что Хью никуда не делся, он был рядом. Все это время он терпеливо ждал ее. Но теперь он и сам хотел жениться на ней, и у нее не нашлось ни малейшего повода ему отказать.

– Ты сегодня молчала весь вечер, – сказал он.

– А мне показалось, что я болтала без умолку.

– Если тебя будет что-то тревожить, ты ведь мне расскажешь?

– Просто все происходит слишком быстро, а сделать надо еще очень много, а эта встреча с Ландстромами вызывает у меня такое чувство, будто Джоди уже забрали в Канаду и я никогда его больше не увижу.

Хью помолчал, полез за сигаретой, прикурил от специальной штуки в приборной доске и вставил ее обратно.

– Уверяю тебя, что это всего лишь предсвадебная депрессия, или как там ее называют в женских журналах.

– А отчего она бывает?

– Ну, наверное, слишком многое нужно продумать, слишком много писем написать, слишком много подарков распаковать. Примерять платья, выбирать занавески, а в дверь то и дело барабанят то рестораторы с предложениями, то торговцы цветами. Такое кого угодно может сорвать с катушек.

– Почему же ты позволил втянуть нас в этот грандиозный процесс?

– Потому что мы оба много значим для Дайаны, и если бы мы просто потихоньку зарегистрировались и потом провели пару дней в Брайтоне, то сделали бы ее бесконечно несчастной.

– Но мы люди, а не жертвенные ягнята.

Хью положил ладонь ей на руку:

– Ну не расстраивайся ты так. Вторник уже совсем скоро, а там все быстро кончится, и мы полетим на Багамы, и ты будешь с утра до вечера лежать на солнышке и есть одни только апельсины, и никому не надо будет писать письма. Как тебе такая перспектива?

– А мне бы хотелось, чтобы мы поехали на Афрос, – отозвалась она, прекрасно понимая, что это звучит как-то по-детски.

Хью начал терять терпение:

– Кэролайн, мы с тобой уже тысячу раз говорили об этом…

Она перестала его слушать, и мысли ее вновь устремились туда, где она родилась. Она представила себе оливковые рощи Афроса, древние деревья сплошь в цветущих маках по колено и лазурное море на заднем плане. И поля, покрытые благоухающими гиацинтами и бледно-розовыми цикламенами. И звенящие колокольчиками стада коз, и горный воздух, насыщенный запахом сосен, источающих тепло и сочащихся смолой.

– …Да и вообще, о чем мы говорим, когда все уже организовано?

– Но когда-нибудь мы все-таки съездим на Афрос, а, Хью?

– Ты меня совсем не слушала, пропустила мои слова мимо ушей.

– Могли бы снять там какой-нибудь домик.

– Нет.

– Или арендовать яхту.

– Нет.

– Ну почему ты не хочешь туда поехать?

– Потому что мне кажется, что было бы лучше, если бы ты помнила, как там было раньше, а не как сейчас, когда все испорчено застройщиками и высотными гостиницами.

– Откуда ты знаешь, ты же там не был?

– Догадываюсь.

– Но…

– Нет, – отрезал Хью.

Несколько секунд оба молчали.

– А я все равно хочу вернуться туда, – упрямо заявила Кэролайн.

2

Когда они вернулись домой, часы в вестибюле били два часа ночи. Под торжественный мелодичный перезвон Хью повернул в замке ключ Кэролайн и распахнул перед ней черную дверь. В вестибюле горел свет, но лестница тонула во мраке. В доме было очень тихо, званый ужин давно закончился, и все разошлись по своим спальням.

Кэролайн повернулась к Хью:

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, дорогая.

Они поцеловались.

– Когда мы снова увидимся? Завтра вечером меня не будет в городе… Может, во вторник?

– Приходи к нам ужинать. Я предупрежу Дайану.

– Обязательно.

Хью улыбнулся и открыл дверь, собираясь выйти.

– Спасибо тебе за прекрасный вечер, – успела сказать Кэролайн, прежде чем он закрыл за собой дверь.

Щелкнул замок, и Кэролайн осталась одна. Она подождала, прислушиваясь к звуку его автомобиля.

Когда шум двигателя умолк вдали, Кэролайн повернулась и медленно, ступенька за ступенькой, пошла наверх, держась за перила. Поднявшись, она выключила свет в вестибюле и двинулась по коридору к своей спальне. Шторы в комнате были задернуты, постель разобрана, ночная рубашка лежала поверх стеганого одеяла в ногах кровати. Уронив сумочку, на ходу сбрасывая на ковер туфли, плащ и шарф, Кэролайн наконец добралась до кровати и рухнула на нее, не думая о том, что платье неизбежно помнется. Полежав немного, она медленно расстегнула маленькие пуговки, через голову стащила с себя платье и сняла остальную одежду; затем надела ночную рубашку, ощутив кожей ее прохладу и легкость. Босиком прошла в ванную комнату, кое-как сполоснула лицо, почистила зубы. Эти процедуры освежили ее. Усталость еще чувствовалась, но голова работала и мысли бегали живо, как белка в клетке.

Кэролайн вернулась к туалетному столику, взяла было щетку, потом решительно ее отложила, открыла нижний ящик столика и достала письма от Дреннана, целую пачку, перевязанную красной ленточкой, вместе с их совместной фотографией, на которой они на Трафальгарской площади кормят голубей; тут же были старые театральные программки, листочки ресторанных меню и все остальные бесценные листки бумаги, которые она собрала вместе и бережно хранила, потому что это был единственный ощутимый способ остановить, зафиксировать то время, которое они провели вместе.

«Ты ведь тогда заболела, – сказал вечером Хью, пытаясь как-то оправдать ее. – У тебя было воспаление легких».

Объяснение простое и понятное. Но никто из них, даже Дайана, не знал про Дреннана Коулфилда. И даже когда все было кончено и Дайана с Кэролайн вдвоем находились на Лазурном Берегу, куда Дайана отвезла ее на поправку, Кэролайн так и не рассказала ей, что случилось на самом деле, хотя порой ей очень этого хотелось, хотя бы для того, чтобы услышать в ответ привычные, старые как мир слова утешения. «Время – великий лекарь. Каждая девушка должна хотя бы один раз в жизни пережить несчастную любовь. Свет клином на нем не сошелся. Море большое, там всегда найдется рыбка и получше».

Через несколько месяцев его имя как-то раз всплыло в разговоре за завтраком. Дайана читала газету и, дойдя до страницы с театральной хроникой, подняла голову и посмотрела на сидящую напротив Кэролайн:

– Послушай, а не было ли у вас в труппе театра «Ланнбридж» некоего Дреннана Коулфилда?

Кэролайн очень аккуратно поставила на стол чашку с кофе:

– Да. А что?

– Тут написано, что он играет Кирби Эштона в фильме «Выхвати свой пистолет». Похоже, роль ему досталась лакомая, я читала книгу, там сплошной секс, насилие и толпы красавиц. И что, он был хорош? Я имею в виду, как актер?

– Да, пожалуй.

– Тут есть его фотография с женой. Он женился на Мишель Тайлер, ты это знала? Красавчик,