– И вот теперь мертвая ведьма бродит в поисках своей спальни, чтобы через зеркало покинуть проклятую усадьбу и отойти в мир иной. Ищет, но не может найти – ведь ни спальни, ни зеркала давно уже нет… – с жутким присвистом нагнетал Заварзин. Автобус выехал на трассу, за окном мелькали сумрачные деревенские дома и придорожные забегаловки. Янка вдруг почувствовала спиной легкий потусторонний холодок.

– Может, ваша вожатская и окажется в той самой комнате, а, Катюх? – неожиданно добавил Заварзин совсем другим, дурашливым тоном.

– Может, тебе просто перестать молоть чушь? – душевно улыбнулась Янкина соседка и демонстративно заткнула уши наушниками.

Янка ждала продолжения, но рассказчик и сам надвинул на глаза шапку с явным намерением вздремнуть. Ну, Кристинка! Настоящий дворе-ец! Приро-ода! Впрочем, вряд ли подруга знала байку про Паучиху. Интересно, кто из этих ребят – тот самый ее загадочный Паша? Исподтишка просканировав взглядом присутствующих, Янка поняла, что никаких зацепок у нее нет, распечатала шоколадный батончик и уставилась в окно. Ощущение, что она стала героиней истории о Бронзовой птице, становилось все навязчивей.

– Странный дом! – провозгласила Катя. – Люблю странные дома. Мне здесь уже нравится.

– Кентервильский замок, – сказала начитанная Янка. – Или нет. Нортенгерское аббатство.

С сумками на плечах они стояли напротив ворот. Мимо тянулись стайки гомонящей ребятни, подгоняемые нервными взрослыми. Солнечный свет бил в сияющие чистотой окна усадьбы, но в них все равно мерещился недобрый прищур. Интересно, здесь действительно столько печей? Янка насчитала на крыше штук десять дымоходных труб разного размера. Сбоку к дому примыкала круглая башенка-донжон – похоже, архитектор был неравнодушен к средневековым замкам. Сам дом – угловатый, темно-красного кирпича – оказался гораздо меньше, чем представлялось Янке. Скромная усадебка в два этажа с витыми балконами, острыми треугольниками фронтонов, заснеженным палисадником и небольшим парком вокруг.

Но из головы не выходила история о творившихся здесь когда-то ужасах, и это придавало безобидному с виду месту жутковатый флер.

За спиной просигналили. Янка обернулась и едва успела отпрыгнуть. Перед глазами промелькнули четыре сцепленных кольца на хромированной решетке радиатора. Внедорожник медленно прокатил мимо, притормозил возле поста охраны и двинулся дальше.

– Ладно, пошли. Надеюсь, внутри не хуже, – скомандовала Катя и первой направилась к распахнутым дверям.

Но как следует поглазеть по сторонам не удалось – Янка даже растерялась от такого количества народу в одной комнате. Лагерь гудел, как разбуженный улей. Воспитатели торопливо строили детей парами и разводили по комнатам, чтобы освободить место следующим. «Маленькая и легкая смена», по словам Кристины Соловьевой. Что-то пока незаметно!

– Анастасия Юрьевна, нам-то куда?

Руководительница с планшетом как раз пробегала мимо, и Катя со своим вопросом подсуетилась вовремя.

– За мной, – скомандовала та. Вожатые послушно двинулись следом к неприметной двери под лестницей.

Из-за высоких потолков мебель казалась лилипутской, а комнаты – пустыми. В этой ютилось несколько ученических стульев и старая парта. Возле окна стоял пустой бильярдный стол.

– Ребята, надолго не задержу… – начала было Анастасия Юрьевна и сделала паузу в ожидании тишины. Пока все передвигали стулья и рассаживались, рядом с ней появился растерянный мужчина в мятом костюме. Оглядел собравшихся и как будто остался недоволен увиденным.

– Если кто не знает – Петр Геннадьевич Каверин, директор нашего лагеря, – представила она же. Не знала одна Янка. – Давайте сначала распределимся по отрядам…

Катя вскинула руку:

– Чур, я с младшими, как обычно.

– Без проблем, записываю: «Якушева – первый». Кать, может, нашу новенькую к себе возьмешь? Справитесь? Вы вроде бы и познакомиться уже успели.

– Как скажете.

– Отлично, значит, «Якушева и Колесникова – первый».

А Янка-то и не сообразила, что новенькая – это она и есть. Остальным в напарники достались ребята. Обозначился и предмет обожания Соловьевой. Янка несколько разочарованно отметила оттопыренные уши и субтильный внешний вид рокового Паши. При разговоре он едва заметно картавил. Впрочем, ладно, раз Соловьеву все это устраивает, то Янку – тем более. Не ей же с ним по кинотеатрам рассекать.

К тому времени как речь зашла о распорядке дня, в комнате нарисовались еще двое. Судя по ярко-красной куртке одного из них – знакомые.

– Смена другая, опоздавшие те же, – нестрого пожурила Анастасия Юрьевна. Когда оба проходили мимо, она легким движением пригладила торчащие волосы Каверина-младшего.

– Простите, заблудились. – Денис тут же взъерошил макушку обратно. Вдвоем с приятелем они устроились на подоконнике чуть поодаль от остальных. Янка старалась не пропустить ничего из сказанного, но все равно нет-нет да и поглядывала в ту сторону.

Значит, тот, что ниже ростом, – Дамир. Февраль на дворе, а у него – ровный морской загар, и волосы выгорели светлыми прядями. Хотя чему тут удивляться – сейчас многие норовили слинять от столичных морозов в жаркие страны.

На фоне товарища Денис выглядел «бледнолицым братом». Старшим. Сероглазый, улыбчивый, симпатичный. В тяжелых армейских ботинках, джинсах и сером свитере. С рюкзаком и гитарой наперевес. Сразу видно – человек приехал работать. Не то что его мажористый друг.

– Может, просто «Дружба» или «Друзья»?

– Чего? – очнулась Янка. Оказывается, планерка подошла к концу и все почти разошлись. Катя ждала у выхода. Пришлось догонять.

– Название отряда, говорю. Есть идеи?

– Хм-м…

Они поднялись на второй этаж. Катя уверенно свернула направо – в длинный коридор со множеством дверей.

– Нам точно сюда?

– Настенька же сказала – двадцать пятая комната. Держи свой ключ. Ого! Ничего себе, жить можно! – с порога одобрила Катя. Янка заглянула через ее плечо. И правда можно. Новенькие кровати с яркими покрывалами, две тумбочки, возле окна – большой письменный стол. Даже зеркало – правда, не в полный рост, как у Паучихи, которой стращал Заварзин, а маленькое.

Шкаф поделили пополам.

– С вещами разберемся после отбоя, – вещала Катя. Янка согласно кивала, поджидая, пока та наспех переоденется. – Сейчас пойдем в отряд, познакомимся, пообедаем – и репетировать.

– Репетировать?

– Ян, ты на планерке вроде рядом сидела. Вечером – вожатский концерт. Значит, во время тихого часа – репетиция.

– Может, назовем отряд «Непоседы»? – технично перевела тему Янка. Похоже, «вожатский концерт» совпал с «человек приехал работать, сразу видно».

– У нас в «Искателе» мелкие были «Носки».

– Супер. И девиз: «Нас не сломать!»

Продолжая перешучиваться, они вышли в коридор. Чтобы попасть в отряд, нужно было вернуться к центральной лестнице и просто идти на звук. Крик, визг и грохот. Не ошибешься.

– Кать, слушай. А Денис с Дамиром в каком отряде?

– Дэн обычно выбирает старших. Почти ровесники, ему с ними проще общий язык найти. А Дамик вообще не вожатый. Он ди-джей. О, вот и наши!

«Свои» встретили вожатых радостными воплями, но Катю было не так-то просто сбить с толку. Янка глазом не успела моргнуть, как дети уже бегали вокруг стульев, хлопали в ладоши и выкрикивали названия фруктов. При чем тут фрукты, она так и не поняла, однако хаос явно приобрел некую упорядоченность.

Спустя полчаса Янка