После набега разбойников в деревне было много раненых и больных, которым требовались как внимание лекаря, так и магическая помощь целителя. Мы задержались там на неделю, поставив на ноги всех. Мастера помогли с ремонтом частично сгоревших домов, воины восстановили бреши в деревенском частоколе, а кузнецы отремонтировали пришедший в негодность инструмент и оружие. В общем, мои люди сделали достаточно добра для пострадавшего селения, чтобы нам любезно предложили остаться. Ещё бы, с таким отрядом деревня была гарантировано защищена от кого угодно в Приграничье.
Тогда я ушёл от ответа, обещав подумать. А сейчас передал с Верусом предложение пойти под мою руку. Я пообещал решить проблему с провизией и семенами для весенней посевной, а также дать воинов для охраны деревни. В принципе, с моей нынешней дружиной стало реально подчинить вольницу силой, но никакой нужды в этом я не видел. Сделай я так, крестьяне взбунтуются при первой же удобной возможности. А добровольное принятие вассалитета таких проблем не предполагало. Кроме того, была у меня уверенность в том, что жители Холмов согласятся. Уж больно их приперло. Да и мы зарекомендовали себя с лучшей стороны.
Сам я, вместе с лекарем, писарем, пятью самыми старыми дружинниками отца и декурием Идана отправился в ближайшую к замку деревню. В принципе, тяжёлые пехотинцы Эрна смотрелись бы более представительно, но их умение ездить верхом оставляло желать лучшего. Воин, свалившийся с коня, уважения не вызовет. Поэтому я остановился на степняках, чувствовавших себя в седле будто родились в нём. А то, что рожи у них зверские, было мне только на руку. В Приграничье ценилась сила дружины и то, насколько она предана своему лорду.
Называлась подзамковая деревня Колоски, была расположена выше по течению реки и насчитывала около сорока дворов. Её жители, в основном, занимались земледелием и держали домашний скот. Однако, пара семей специализировались на рыбной ловле. Большая река давала богатый улов, позволяя выменивать на рыбу все необходимые продукты.
Отряд незнакомых воинов переполошил крестьян, но сбежать в лес почти никто не успел. Нас обнаружили лишь тогда, когда мы подъехали к окраине деревни. Почти все жители селения заперлись в домах, предоставив старосте Лою и его родне самим разбираться с непрошенными гостями. Те изрядно струхнули, но увидев дружинников отца немного успокоились. Меня староста не узнал, да и можно ли было узнать в молодом мужчине подростка, исчезнувшего год назад?
- Я - барон де Вель, - огорошил его сходу.
- А как же... - недоверчиво начал мямлить он, но увидев кивок Дакса, залебезил: - Чего изволите, господин барон?
- С подданными познакомиться желаю. Себя показать. О подати поговорить.
Крестьяне и ремесленники отдавали сюзерену четверть производимой ими продукции. Подсчёт этой базы налогообложения был делом сложным. Подданные всячески пытались занизить её, укрывая часть своих припасов, а мытари, наоборот, завысить. Нередко, это заканчивалось рейдом стражников, которые шерстили запасы крестьян и отбирали неучтенные излишки. Порою эти излишки включали в себя накопления нескольких лет. Понятное дело, народной любви такой подход не приносил, зато позволял содержать стражников.
В Колосках роль мытаря исполнял староста, а проверял его ни кто иной, как управитель Йон. И разительное отличие дворов старосты и его брата от дворов остальных крестьян наводило меня на мысль, что Лой и Йон - хорошие знакомые.
- А разве управитель Йон ничего не говорил? - Осторожно поинтересовался староста. - Год совсем плохой был. Пшеница не уродила, рожь тоже. А ещё и сардукары эмира в прошлом году похозяйничали. Целую неделю их кормили. Придётся зимой пояса затягивать.
Глядя на его откормленную морду, в неудачи сельского хозяйства не очень-то и верилось.
- Йон больше не управитель. - Прервал я поток его причитаний. - Послушай, Лой. Мне всё равно, на сколько вы с Йоном надурили предыдущих баронов.
По заметавшимся, словно мыши перед котом, глазам старосты я понял, что попал в цель.
- Ты же помнишь нашу первую встречу? Ты хотел нарушить уговор, а в результате потерял вдвое больше.
Пройдоха неуверенно кивнул.
- Не повторяй своих же ошибок. - Я приблизился к нему и доверительно прошептал на ухо: - У меня есть амулет правды. Обмануть меня не выйдет.
Староста вздрогнул, посмотрев на меня расширившимися глазами.
- Приглашай в дом, поговорим о делах деревни.
Следующие четыре часа я подробно и обстоятельно расспрашивал его о жителях деревни. Сколько человек в семье, чем занимаются, в каких ремеслах сильны, какую скотину держат. А писарь прилежно записывал сведения, льющиеся рекой, составляя для меня и Газима детальную картину этой части владения.
В деревне было сорок три двора, в которых проживало сорок девять мужчин и пятьдесят две женщины. Совешеннолетие тут наступало с шестнадцати лет для девушек и с восемнадцати для парней. По сути это был граничный возраст, начиная с которого разрешалось вступать в брак. Юноши и девушки от двенадцати лет до совершеннолетия считались отроками, но работали наравне со взрослыми. В деревне было тридцать пять юношей и сорок одна девушка этой возрастной группы. Детей до двенадцати лет насчитывалось около ста пятидесяти. Мужчины за сорок и женщины за сорок пять считались стариками и жили, обычно, с кем-то из детей. Как правило с младшим сыном. Но без помощи магов целителей и даже простых лекарей не все доживали до этого возраста.
Более менее неплохая демография деревни объяснялась отсутствием набегов разбойников и урожайными годами в последние два десятилетия. Близость к замку, страх перед баронской дружиной, а главное, нищета хранили крестьян от лихих людей. Движимую ценность представляли, разве что, сами жители деревни, но увести пленников без боя не представлялось возможным.
- Собирай народ, - приказал я старосте, когда узнал всё, что нужно, - знакомиться