Это ж надо! Поножи из стеганки иль кожи! У вас тут, судя по стальному оружию уже железный век во всю. Значит бронзовый миновал. Так даже в бронзовую эпоху были бронзовые наголенники! Я вспомнил древнегреческих гоплитов в гиппотораксах — анатомических кирасах, и книмидах — как раз тех самых поножах. Встреться Варди с таким — и писец котенку, не будет строить из себя великого бойца!

Постепенно злость перекипала, будто бы загущаясь и уходя в глубь сознания. Обратил внимание, что движения с вилами стали более экономными, можно сказать — отточенными. Видимо, без вмешательства моего попаданческого сознания наработанная моторика моего «реципиента»-орка взяла свое, и руки как бы сами вспомнили привычные движения.

— Эй!… Асгейр!

Залипнув в мыслях, я и не заметил, что остальные мои «подельники», закинув примитивный инструмент на плечи потянулись к дому.

— Есть пошли! — позвала Аса, — Мужчины с дальнего луга вернулись.

***

Завтракали… Не знаю, как назвать данный прием пищи, но я привык самую первую еду называть завтраком. Так вот, завтракали опять в длинном доме. Но для начала орки устроили целое столпотворение перед кадкой с водой, причем каждый долго оттирал руки неким подобием мочалки, некоторые — как Хрок с Варди и еще несколько мужчин даже ополоснулись по пояс, подставляя спины поливающим их из ковшиков женщинам. С удивлением увидел, как мужики расчесывали волосы, после чего или собирали их в хвост, или заплетали что-то вроде косы. Вот тебе и брутальные орки!

Народу набралось — человек двадцать пять. Помимо основного стола, за которым мы вчера ужинали установили еще один — фактически двое козел с положенными на них досками. За ним разместились шестеро — три орка-мужчины, двоих из которых я уже видел — тот самый Гуди, что отдал мне свои вилы, и второй, показавший Асу. И три орчанки.

Судя по внешнему виду сидящих за «приставным столом» — одежда из грубой ткани, и того, что стол поставили фактически рядом со скотской частью дома, место на социальной лестнице в «дружном коллективе имени дядюшки Йоргена» эти ребята занимали самое низшее.

За основным столом уместились все остальные. Во главе — естественно местный «авторитет» — дядя Йорген собственной персоной. Рядом усадили Варди и Хрока. Ну понятно — почетные гости, и все такое. Следующим в ряду оказался тоже здоровенный орчище, на лицо — дядя Йорген намба ту. Понятно — старший сынок, надежа и опора. Рядом пацаненок, на вид — наш первоклашка, ясно — внук значит. Далее еще один орк, молодой, но уже не пацан, я бы сказал — упитанный, и не такой на вид свирепый. Следующим сидел говнюк Калле… И как раз рядом с ним усадили меня.

Причем тем самым мне пришлось подвинуть звероподобного Фритьефа. Когда я наконец намылся — а пришел я к бадье последним, правда до воды удалось добраться где-то в середине очереди, и чтоб не выделяться тщательно вымыть руки и умыться, большинство уже сидело за столом. Замер на секунду, прикидывая куда мне пристроиться, но тут Инга указала на место рядом со своим «младшеньким». Но рядом с Калле уже сидел гигант-орк. Тот глянул на меня, и молча пересел. Правда мне при этом захотелось нервно сглотнуть и заявить, что я совсем-совсем не голоден.

Ладно, разместились. Женская половина «хижины дядюшки Йоргена» быстренько накрыла на стол, и присела к нему с другой стороны — спиной к очагу.

На завтрак были перловая каша, неожиданно вкусная (пробовал я разок перловку, в студенческой столовой, единственный вывод, который сделал — больше не есть, никогда, ни под каким соусом), вяленая рыба, сыр. Много сыра здоровенными ломтями. Запивали все квасом — тем напитком, который я пробовал в бане. Тогда я еще не решил — пиво это или квас, но сейчас было еще утро, и признать напиток пивом я не мог. Что я, алкаш какой, начинать утро с пивчанского?

Наконец женщины быстро убрали посуду, и над столом возвысилась фигура местного главы семейства.

— Значит так, — начал он не громко, низким рычащим голосом, — как вы все знаете, вчера вечером к нам приехали люди ярла, достойные мужи Варди и Хрок. — хозяин повел рукой, мужики степенно изобразили что-то типа кивка головой, дескать вот они мы. — Тяжелую весть принесли они в наш дом… — оратор насупился, — Все вы знаете моего брата, Брана, его одаль в полудне пути отсюда, на побережье. Кто-то напал на него ночью. — вздох, — Из всех выжил младший сын Брана — Асгейр. Его ударили по голове, но рука нападавшего дрогнула, удар пришелся вскользь. К сожалению, от удара он лишился памяти. — Йорген взглянул в мою сторону, и тут же взгляды остальных домочадцев скрестились на моей фигуре. А хозяин продолжал. Он снова обвел всех тяжелым взглядом. — Нельзя оставлять добрых орков без погребения. Кроме того, нельзя и хозяйство наших родичей оставлять без присмотра. Поэтом я решил ехать. Со мной поедут: Фритьеф, Мари, Финир и Вива (кивнула головой орчанка, готовившая нам ужин). Мари, — Йорген посмотрел на молодого упитанного орка, — возьми с собой Эйдис, вам возможно придется там остаться.

— Тогда я возьму и Фритту, — второй сын Йоргена переглянулся с сидящей напротив орчанкой, рядом с которой едва возвышалась над столом совсем малышка, «на наши деньги» — ясельного возраста.

— Хм… — Йорген пожевал губами, — не рано ей?

— Она уже совсем взрослая, — горделиво ответила ее мать, судя по всему — Эйдис, жена Мари. — Будет мне помогать с хозяйством.

— Хорошо, — кивнул глава дома, — Финир, Вива, вы тоже там задержитесь, Мари будет нужна помощь. Возьмем с собой так же Грай и Гуди.

— Отец, возьми меня с собой, — подал голос старший сын.

— Нет, Сигмунд, — отец тяжеловесно покачал массивной башкой, — на тебе хозяйство. Помни — в первую очередь сено, а у нас его мало. Всех людей — на сенокос и сушку. Я вернусь дня через два.

— Я поеду! — порывисто вскочил Калле, от которого я дожидался подвоха весь завтрак.

— Ты тоже останешься здесь, — пригвоздил пацана отец. — Кто-то должен помогать старшему брату.

Явственно скрипя зубами пацанчик опустился на свое место.

Йорген еще раз обвел свинцовым взглядом домашних, пожевал губами, будто вспоминая, не забыл ли чего.

— Все, — хлопнул рукой по столу, — собираемся. Остальные — за работу.

И тут подал голос я

— Уточню, на всякий случай. Я ведь тоже еду?

Впечатление у присутствующих — столб, подпирающий крышу, заговорил. Глава семейства так и выкатил на меня свои глазенки. Но что-либо сказать мне не успел.

— Тебе то, что там делать? — с явно читающимся презрением усмехнулся Калле. — может ты у нас знаток погребальных обрядов? Или великий следопыт, по следам определяющий, кто же напал на одаль?

Окружающие оценили высказывание говнюка легкими улыбками. Я деланно оглянулся