– Тогда, наверное, королеве и следует взяться за эту задачу.
– У королевы есть другие обязанности. Она нужна королевству. Ее ответственность перед народом перевешивает ответственность перед братом.
– Она так много потеряла за последние три дня, – резонно указал Эдейтор. – Мужа и ребенка, а также принца Олио. Думается, королевство должно дать ей время заняться собой.
– Она может потерять еще и королевство, – мрачно отозвался Оркид.
Эдейтор в изумлении уставился на канцлера.
– О нет!
– Наша армия все еще на севере, она одержала победу – если верить тому, что написала нам королева Чариона, – но понесла большие потери. Принц-изгнанник Линан перебрался из Океанов Травы на восток с армией четтов. Его следующим шагом, без всякого сомнения, будет формирование оппозиции против Аривы. – Он поджал губы. – И, конечно, против Олио, ведь он ее брат.
Эдейтор потерял дар речи. Он знал, что положение на севере тревожное, но при Ашарне королевство так долго находилось в безопасности!.. С трудом верилось, будто что-то могло действительно серьезно угрожать ему, хотя бы и ее сын-изменник Линан, который при жизни Ашарны никогда не являлся сколько-нибудь значительной фигурой при дворе. Эдейтору многое представлялось крайне загадочным, но больше всего его беспокоил вопрос, зачем Ашарна на смертном одре передала Линану один из Ключей Силы.
– Поэтому сами понимаете, – продолжал Оркид, – для всех жизненно важно, чтобы внимание Аривы полностью поглощалось заботами о благополучии королевства в целом.
– Да. Да, я понимаю.
– Тогда идем?
– Идем?
Оркид поднялся.
– В покои Аривы. Она ухаживает там за Олио.
Эдейтор понял, что уже сдал свои позиции, и продолжать спор не имеет смысла. Несколько ошеломленный, он последовал за канцлером, ощущая смесь страха и предвкушения. «Может быть, всего лишь может быть, – говорила часть его разума, – я смогу что-нибудь сделать». Ему бы хотелось быть более уверенным в этом.
Они достигли королевских покоев одновременно с отцом Поулом; Эдейтору показалось, что священник находился на грани нервного истощения, и он гадал, не выглядит ли так и сам. Из них троих только иркид производил впечатление человека, у которого хоть что-то все еще под контролем, пусть даже только собственная его судьба.
– Я могу прийти позже, – начал было отец Поул, будто обрадовавшись, что у него появился повод удалиться.
Оркид быстро протянул руку, задержав его.
– Пожалуйста, отец, останьтесь. Возможно, нам троим удастся отвлечь королеву от ее горя.
Поул, казалось, сильно сомневался в этом, но кивнул. Оркид сделал знак стражу у двери Аривы оставить их одних, и когда тот ушел, позвал:
– Ваше величество, здесь кое-кто хочет видеть принца Олио.
– Кто может хотеть видеть моего бедного слабоумного брата?
Оркид взглянул на Эдейтора. Прелат набрал побольше воздуху в грудь и проговорил:
– Ваше величество, это прелат Фэнхоу. Мы с вашим братом были очень близки…
Его прервал глухой вопль:
– Ты! Это ты виноват в том, что я потеряла брата!
Эдейтор заметно поник, его кожа побледнела до мелового цвета. Он открыл было рот, но не смог ничего сказать. Как он мог ответить на такое обвинение? В глубине души он понимал, что в ее словах есть доля правды. Если бы он не поддержал инициативы Олио по исцелению больных и умирающих детей города Кендры, принц не стал бы жертвой магии Ключа Сердца. Когда они начинали этот эксперимент, то надеялись столь на многое! А теперь все эти надежды пошли прахом.
– Он был самым близким другом вашего брата! – поспешил вмешаться Оркид. – Если кто и может ему помочь, так это прелат.
– Я сама могу помочь ему, – парировала королева. – Никто не знает его лучше, чем я.
– Но ваше величество, вы нужны своему королевству! – отчаянно взмолился Оркид.
– Мое королевство может обойтись и без меня… – начала было Арива.
– Довольно! – крикнул отец Поул так, что и Оркид, и Эдейтор подскочили на месте.
На какой-то миг повисла полная тишина. В дверях вновь появился страж, но Оркид яростно махнул ему, веля удалиться.
– Да как вы смеете! – Арива пришла в себя, ее голос был полон гнева. – Я ваша королева, ПРИМАС! – В ее устах его титул прозвучал словно оскорбление.
– А я был вашим исповедником! – не замедлил с ответом Поул. – Как вы знаете Олио, так я знаю вас. И знаю: единственное, что оставалось неизменным всю вашу жизнь – это чувство долга!
– Ты НИЧЕГО обо мне не знаешь!
– Я знаю, что с самого детства вашим самым большим желанием было служить королевству так, как служила ваша мать.
Оркид и Эдейтор напряглись, ожидая еще одной гневной отповеди, но в покоях царило молчание. Отец Поул делал знаки Эдейтору, и прелат уловил: настала его очередь оказать на королеву давление.
– Ваше величество, я знаю, что вы вините меня в болезни вашего брата, но я искренне люблю его как друга и сделаю все от меня зависящее, использую всю магию всех теургии, чтобы найти средство от его хвори, какой бы она ни была.
Опять воцарилось молчание, а затем из темноты появилась Арива, похожая на призрак. На ней не было ничего, кроме нижней рубашки. Волосы растрепаны, лицо покрыто пятнами, глаза красные. Долгое время она пристально смотрела на Эдейтора, и прелат старался выдержать ее взгляд. Потом она взглянула на Оркида и Поула, но даже не пыталась «переглядеть» их. Эдейтору показалось, что на лице у нее отразилось что-то похожее на стыд.
– Если ты сможешь помочь Олио, я буду навеки у тебя в долгу, – произнесла она.
– Я помогу Олио, – просто сказал Эдейтор.
Оркид шагнул вперед.
– А вы, Ваше величество, поможете теперь вашему королевству?
Она глубоко вздохнула и сказала:
– Как помогала всю свою жизнь. – А затем устало улыбнулась ему. – Что вам прекрасно известно.
Горы, окружающие Пиллу, были скрыты низко нависающими серыми тучами. Марин, король Амана, стоял один на вершине сторожевой башни, которая была самой старой частью его королевского замка.
Порывы ветра развевали его волосы и сдували со щёк слезы. В правой руке он держал небольшой кусочек бумаги, доставленный почтовым голубем всего час назад. Послание это пришло от его брата Оркида и содержало рассказ о событиях, произошедших три дня назад. Не веря глазам, он прочел о страшной смерти своей внучки при преждевременных родах, а потом и о смерти Сендаруса, своего единственного, ребенка. И почувствовал, как вся вселенная замерла. Он попытался прочитать эти слова во второй раз, но смысл их не укладывался у него в голове.
А затем вселенная снова пришла в движение.
Придворные, чувствуя беду, спросили о содержании послания. Он холодным и негромким голосом ответил, и они тоже впали в шок, не в состоянии постигнуть смысла сказанного. Затем король встал с трона, приказал, чтобы никто не следовал за ним, даже его телохранитель, и поднялся на сторожевую башню, где и выплеснул