В глубине души Эми понимала, что все усилия бесполезны, но зачем-то продолжала тянуть за плечи, проклиная свою слабость и поглядывая на берег – не идет ли кто, но пляж словно вымер. Наконец из последних сил она рывком вытащила тяжелое тело, перевернула и прислонила к борту.
Какое-то время она стояла, держась за мачту, и пыталась восстановить дыхание, затем открыла глаза и взглянула на жалкие останки, лежавшие на дне лодки.
Вымокшие седые волосы облепили голову, когда-то яркие глаза слепо уставились в небо. Смерть стерла всю индивидуальность, погибшего можно было опознать лишь по фирменному пиджаку с медными пуговицами.
Вымотанная чрезмерными усилиями, Эми тупо смотрела на тело. Что все это значит? Как он умудрился поскользнуться и утонуть в собственной лодке?
Глава 4
Эми с удивлением обнаружила, что по щекам катятся слезы. Нет, то был не шок от обнаружения тела; скорее безграничная печаль оттого, что она больше никогда не услышит голос Адмирала. Наверное, где-то в глубине души она любила старика.
Решив не звонить в полицию из дома, Эми вернулась в паб и приготовилась к бессонной ночи допросов.
О работе полицейских она имела весьма смутное представление, почерпнутое из бесконечных сериалов. Кажется, на месте преступления нельзя ничего трогать; однако, заметив что-то белое в складках брезентового чехла, она не утерпела и подобралась ближе.
Конверт.
Надпись гласила: «ЗАИНТЕРЕСОВАННЫМ ЛИЦАМ».
К чертям собачьим полицейские правила! Никакая сила в мире не удержит ее!
К счастью, конверт не был заклеен, так что рвать не пришлось.
Простите, я больше не могу. «Последнее ура» прогремело, и лучше уйти на подъеме. Приношу извинения всем, кого расстроит моя смерть (впрочем, таких найдется немного).
Фитц.Текст был набран на компьютере и распечатан – возможно, даже в крошечном офисе «Адмирала Бинга».
Иными словами, предсмертную записку составил кто угодно, только не технически безграмотный Фитц, и это доказывает одно – его убили.
И Эми поняла, что не успокоится, пока не узнает кто.
В сторону деревушки на большой скорости мчался желто-синий автомобиль полиции Суффолка.
– Полегче, парень, – сделал замечание инспектор Коул с пассажирского сиденья. – Это не вопрос жизни и смерти.
– Так вроде смерть и есть, – возразил констебль Честертон. – Если покойник – значит, умер.
– Будешь умничать – живо окажешься в рядовых. – Инспектор Коул не терпел дерзостей от скороспелых стажеров. – У нас обычный суицид. Рядом с телом нашли записку, все яснее некуда.
Киф Честертон подумал, что суицид трудно определить иначе как «смерть», но счел за лучшее не спорить с Шишкой – так прозвали Коула в управлении. Он снизил скорость до пятидесяти девяти и принялся размышлять о странных обстоятельствах происшествия. Предсмертную записку они забрали у местного полицейского, который и ввел их в курс дела. Жертву нашли на пляже Крэбуэлла в лодке, стоящей на якоре и полной воды. Тело обнаружила молодая женщина, опознав собственного работодателя, владельца местного паба.
– Так что спешить незачем, – добавил Коул. – Это тебе не убийство и не ограбление, подозреваемых искать не придется. Сам правонарушитель уже труп и никуда не торопится.
Самое важное путешествие в своей жизни он уже совершил, подумал Честертон.
– А где сейчас покойник?
– В морге, разумеется. Не оставят же они его там валяться, чтобы вся деревня сбежалась поглазеть.
– Могли бы натянуть над ним тент и огородить территорию лентой.
– Это еще зачем? Я ж тебе говорю – в суициде замешан лишь один человек!
– А как он тогда оказался в лодке?
– Ты ведь знаешь этих яхтсменов – они влюблены в свои чертовы деревяшки. Где ж им еще помирать?
– Что-то вроде обряда морских похорон?
– При чем тут похороны, глухая тетеря!
– Так как же ему удалось покончить с собой и очутиться там… сэр?
– Подождем результатов вскрытия и узнаем. Я думаю, взял снотворное и запил бутылкой грога из своего паба – самый лучший способ – дошел до лодки и там свалился.
– И не забыл взять с собой предсмертную записку?
– Логично.
– Предусмотрительно засунув ее в брезент, чтобы не промокла?
– Наконец-то начинаешь соображать!
– И там свалился… Точно выяснится после анализа жидкостей в организме?
– Вот именно. – Коул ухмыльнулся. – Ты когда-нибудь присутствовал на вскрытии?
Услышав настойчивый стук, Эми Уолпол открыла дверь: на пороге стояли два незнакомца.
– Мы закрыты, – объявила она. – Нас постигла тяжелая утрата, и…
– Знаем, куколка моя, – прервал ее старший, жирный толстяк в коричневом костюме в оглушительно кричащую клетку. – Потому мы и приехали.
Эми не была ничьей куколкой, особенно этого клоуна. Решив, что явились журналисты, она захлопнула дверь. Ну почти… Молодой надавил ладонью, помешав ей. Сильный какой…
– Проблем хотите? – спросила Эми. – Сейчас полицию вызову!
– Нет нужды, – ответил первый. – Это мы и есть. – Он показал удостоверение – вроде не похоже на журналистскую аккредитацию. – Коул и Честертон, по поводу человека, найденного мертвым вчера ночью. Можно войти?
Второй тоже сунул руку в карман и достал свое удостоверение с фото и эмблемой полиции Суффолка. Симпатичный парень, очень даже ничего, только сегодня Эми была настроена недружелюбно. Открыв дверь, она мотнула головой, приглашая войти.
– Вы – барменша? – уточнил Коул.
Эми смерила это ходячее недоразумение презрительным взглядом.
– Я – управляющий баром.
– Столик у окна сгодится.
– Временно, – добавил Честертон. – Нам понадобится отдельный кабинет для расследования. Тут найдется подходящая комната?
Коул бросил на подчиненного красноречивый взгляд: какое еще расследование банального суицида? Лишь присутствие Эми остановило его от возражений. Ни к чему ей знать, что он уже принял решение. Пожалуй, придется и в самом деле создать базу – для отвода глаз.
– Ну у нас есть Мостик, – предложила Эми. – Фитц обустроил свой офис на галерее; наверное, там будет лучше всего.
– Спасибо, – вежливо ответил Честертон.
– Выпивку предлагать необязательно, а вот кофе не помешал бы, – заметил Коул, решивший, что он слишком долго молчит.
– Аппарат выключен, – объяснила Эми. Можно, конечно, поставить чайник и дать им растворимый, но Эми была не в настроении оказывать гостеприимство.
– Вроде пахнет жареным беконом?
– Завтрак нужно бронировать с вечера.
– Ну сделайте исключение для лучших людей Суффолка!
– Мы предоставляем питание нашим гостям, а не случайным посетителям.
– О-о! Это удар ниже пояса! – воскликнул Коул. Они уже сели за стол. – Попробуем смягчить ваше сердце. Присаживайтесь, милочка!
– Так, давайте проясним один момент, – Эми не двинулась с места. – Если хотите, называйте меня мисс Уолпол, все остальное звучит высокомерно и оскорбительно.
– Как скажете, – ответил он. – Сразу видно леди-менеджера.
Эми приняла это за знак согласия и придвинула стул.
– Итак, вы – та самая мисс Уолпол, что сообщила о случившемся на пляже прошлой ночью?
– Да. Я нашла его, сразу же вернулась сюда и позвонила в полицию.
Тот, что помоложе, констебль Честертон, вытащил блокнот и принялся записывать.
– В какое время это произошло, мисс Уолпол? – Голос у него был мягкий, теплый, проникал до самых глубин – совсем как завтрак, который Эми не удосужилась им подать.
– Около полуночи, ближе к часу. Я закрыла бар и шла домой.
– Минуточку! – вмешался Коул, перехватывая инициативу. – Начнем с самого начала. Я так понимаю,