Из-за страшного притяжения гравитационного колодца добраться до витрины стоило труда Причина наших бед безмятежно парила в стасис-поле – крохотная и такая опасная. Когда я протянул руку, Деливеранс Уайлд закричала: даже сейчас ей было страшно, что я убью бабочку. Я использовал особенный дар моего сознания: открыл внутренний тайный глаз, для которого не существует секретов – чтобы найти нужное Слово.
Я произнёс заклинание. Стасис-поле исчезло, и бабочка мгновенно оказалась на свободе – в том моменте пространства-времени, откуда её похитили.
При этом она утратила свой роковой потенциал и вновь стала обычной бабочкой. Теперь ей не придётся решать судьбы мира.
Через несколько секунд исчез и психонавт вместе с гравитационным колодцем. Ему больше нечего было здесь делать. Люди в зале валились с ног, теперь уже от облегчения. Я сел на пол и привалился к восхитительно прочной, неподвижной стене. Меня била дрожь. Ну и пускай, могу себе позволить эту роскошь на некоторое время.
Как всегда, нашлись и недовольные. Деливеранс Уайлд, например. Бесцельно шатаясь по залу, она повторяла: «Я же могла, разбогатеть… разбогатеть… разбогатеть…» Она ещё и погибнуть могла, причём самым неаппетитным способом, но я чересчур джентльмен, чтобы ставить даме на вид такие вещи. Несостоявшиеся покупатели вздумали интересоваться, нельзя ли было решить проблему как-нибудь иначе, но я их утихомирил одним взглядом. Трупов и неопознанных останков оказалось поразительно много; я помог персоналу Дворца свалить все это в угол, где ими займутся власти – когда наконец соблаговолят появиться на сцене. Других добровольных помощников не нашлось, народ разошёлся незаметно, но очень быстро. Я подумал, что и мне не стоит задерживаться: Уокер и его люди непременно найдут для меня парочку непростых вопросов.
– Мне пора, – сказал я. Деливеранс Уайлд рассеянно кивнула:
– Ведь можно поймать ещё одну бабочку, правда?..
Я молча указал на груду тел.
– Или не надо…
– Ограничься высокой модой, – посоветовал я без всякой издёвки. – Куда безопаснее.
– В самом деле? – Она печально улыбнулась.
Лукреция Грейв уныло разглядывала опустошённый зал, прикидывая размер ущерба. Я подошёл и объяснил, куда следует послать чек. Она возмутилась:
– Ты хочешь сказать, что за такую работу тебе ещё и деньги полагаются?
– Мои услуги подлежат оплате при любых обстоятельствах, – объявил я решительно и твёрдо. Я это умею.
Лукреция немного подумала и сказала, что прекрасно понимает меня. Улыбнувшись на прощание, я вышел в вечную ночь Тёмной Стороны.
ГЛАВА 2
ЛЕДИ УДАЧА
Я редко обедаю дома. Отчасти потому, что рестораны Тёмной Стороны – одни из лучших во вселенной и её окрестностях, к тому же я не люблю готовить. Нет ни времени, ни желания, ни кулинарных способностей. Нет, в крайнем случае я, конечно, могу сунуть что-нибудь быстрозамороженное в микроволновку… И я предпочитаю есть в одиночестве. Не люблю, когда меня отвлекают от превосходного обеда, за который пришлось заплатить целое состояние.
Но сегодня я обедаю с Кэти, моей юной секретаршей. Она позвонила из офиса и поставила перед фактом. Меня нередко ставят перед фактом, и я научился переносить такие удары судьбы с достоинством.
К тому же это благоразумно: когда Кэти настаивает на встрече наедине, речь почти всегда идёт о крупных неприятностях в ближайшем будущем. То есть не о простых повседневных неприятностях, в каких на Тёмной Стороне не бывает недостатка, а только о самом серьёзном. Об отвратительной, опасной, отчаянно несправедливой угрозе, явившейся оттуда, откуда меньше всего ждёшь… Так что по дороге к кварталу ресторанов в Аптауне я не думал о ерунде. Аптаун считается на Тёмной Стороне классным местом, поскольку мы здесь слишком заняты созданием проблем друг другу, чтобы много думать о подобных вещах.
На мокрой от дождя мостовой отражались полыхавшие неоновые вывески, а за дверями открытых круглые сутки клубов томился саксофон и гремели ударные. Рассветов на Тёмной Стороне не бывает, поэтому пить, танцевать и грешить можно до тех пор, пока есть деньги или хотя бы душа на продажу.
Между тем у меня пока всё в порядке, насколько я знаю. Последние дела закрыты, причём закрыты окончательно и вполне благополучно, никаких рецидивов не ожидается. Тем более никаких проблем в офисе – Кэти работать умеет. Разве что опять в автоответчик вселился кандарийский демон. Проклятье, эти техноэкзорцисты дерут три шкуры. А может, налоговая инспекция. Да, мы тут все платим налоги. Хотел бы я точно знать кому…
В лужах, оставшихся от недавнего ливня, уже отражались звёзды. Звезды на Тёмной Стороне ярче, чем в других местах, а луна раз в десять больше, чем положено. Никто не знает почему, а если кто и знает, то хранит молчание. На Тёмной Стороне не обойтись без тайн и загадок. Улицы, как всегда, кишели людьми: мужчинами, женщинами, а также созданиями, которые были тем и другим сразу – или ни тем, ни другим Каждого привело сюда какое-то дело или какая-то страсть, явная или тайная. На Тёмной Стороне можно купить или продать что угодно – особенно то, чем не полагается интересоваться в так называемом «цивилизованном» мире. За товар здесь иногда отдают душу, свою или чужую, но вы ведь знали об этом заранее, не правда ли?
Все мыслимые виды соблазнов и услуг здесь манят на каждом шагу, но и консервативные вкусы не оставлены без внимания. Желающие всегда могут приобрести любовь дочерей сумерек или, по крайней мере, взять её напрокат. Лихорадочное движение транспорта никогда не останавливается, и без особой надобности к проезжей части никто не подходит: то, что кажется автомобилем, не всегда им является.
Кэти стояла на условленном месте. Пришла первой, надо же. Она помахала мне рукой, встав на цыпочки, будто её можно не заметить. Кэти всегда похожа на яркий огонёк в этой вечной ночи. Семнадцать лет, прекрасный рост, золотые волосы и невероятно стройная фигура, продукт хорошей наследственности и железной воли. Сегодня её исключительные достоинства подчёркивали клетчатая блузка, мини-юбка, белые пластиковые ботфорты и такой же берет, непонятным чудом удерживающийся на затылке. Кэти никогда не повторяется – с тех пор, как Сьюзи Дробовик, мой старый партнёр по противозаконной деятельности, познакомила её со знаменитым старым сериалом «Мстители». Кэти клюнула меня в щёку и широко улыбнулась. Такую улыбку следует называть обаятельной, если я правильно понимаю. А понимать неправильно мне нельзя.
– И куда же мы идём? – спросил я кротко. – Что-то модное и дорогое, без сомнения… Как насчёт ресторана «Алиса»? Там есть все. Или вот «Чудесный муравейник»: что угодно в шоколаде! Нет? Ты изменилась!.. Ещё есть новое место за углом, «Слава Елизаветы».
– Это небось что-то