— Эй, не стойте, как стадо баранов! Дайте дорогу настоящим солдатам. Всем отойти к стене и построиться. Живо! Марш-марш!
Толпа стала растекаться, образуя неровную, шевелящуюся шеренгу. Наконец к ней присоединились последние недотепы, и в крепость строем, печатая шаг, вступили два десятка легионеров из отряда сопровождения. По знаку Бестии они разом замерли, и офицер одобрительно покачал головой.
Макрон, воспользовавшись воцарившейся на плацу тишиной, приказал караульным закрыть ворота.
Бест, подбоченившись, оглядел новобранцев.
— Этих людей, — он ткнул пальцем через плечо, — выковал Второй легион. Самый крутой легион во всей римской армии, запомните это. Нет ни одного племени варваров, что не впадало бы в ужас, заслышав о нас. — Центурион с ленцой прошелся вдоль строя. — Наш легион перебил тьму дикарей и захватил больше земель, чем любое другое римское подразделение. А почему? Ответ очень прост. Все дело в том, что мы тут не распускаем соплей, а готовим солдат. Самых крепких, самых суровых, самых бесстрашных и самых безжалостных бойцов в мире. — Бестия грозно кашлянул. — А теперь глянем на вас. Что мы увидим? Кучу дерьма, и только. Кучу вонючего, ни на что не годного, ничтожнейшего дерьма! Дерьмо не заслуживает ничего, кроме презрения, но я за вас все же возьмусь. Зажму нос, засучу рукава и добьюсь того, чтобы каждый из тех, кто стоит тут, удостоился чести быть принятым в наш легион. Я наблюдал за вами в пути, это было жалкое зрелище, видят боги, но, так или иначе, вы поступили на службу, и я начну вас учить. Сначала сделаю из паршивых сопляков что-то более-менее путное, а уж потом займусь тонкой доводкой, превращающей даже олухов в закаленных солдат. Сразу предупреждаю, вам будет трудно, но не пытайтесь ныть, хныкать или отлынивать от занятий. Вот этим, — он высоко поднял трость, — я вышибу дурь из любой твердолобой башки. Понятно ли это вам, дармоеды? Я спрашиваю, понятно это вам или нет?
Усталые новобранцы вразброд прогудели что-то невнятное. Бестия поднес ладонь к уху.
— Это что — ответ солдат своему командиру? Я не расслышал! Вы боевой отряд или сборище говнюков?
Он протянул руку и выдернул из шеренги тощего долговязого рекрута. Вроде бы наугад, но Макрон видел, что это не так. Новобранец явно отличался от своих сотоварищей какой-то особенной деликатностью облика, да и плащ его, пусть заляпанный грязью, безусловно стоил немалых денег. Как раз такие лучше всего и годятся для показательной взбучки, Бестия свое дело знал.
— Это еще что за новости? Откуда у паршивого новобранца такое роскошное одеяние? Ты где-то стянул его, парень? Я прав?
— Нет, — спокойно ответил рекрут. — Мне подарил его ДРУГ.
Бестия без малейшей заминки двинул глупца тростью в живот, и тот, согнувшись в три погибели, сдавленно ахнул.
— Когда обращаешься к старшим, щенок, говори не да или нет, а так точно и никак нет. И добавляй командир, чтобы было ясно, что ты отвечаешь не хрену ослиному. Уяснил, недоумок?
Молодой человек, задыхаясь, пытался набрать воздуху в грудь. Бестия подбодрил его новым ударом трости.
— Я спрашиваю, усвоил?
— Так точно, командир! — выкрикнул новобранец.
— Громче!
— Так точно, командир!
— Так-то лучше. А теперь поглядим, что ты таскаешь с собой.
Центурион выхватил у юноши узел и потянул за концы. На мокрые камни мощеного въезда шлепнулся, разворачиваясь, комплект сменной одежды, а потом с тихим стуком попадало все остальное: маленькая фляжка, краюха хлеба, два свитка и обтянутый кожей набор для письма.
— Какого хрена? — Центурион с изумлением поддел набор тростью, потом с недоверием воззрился на рекрута. — Что это за дрянь?
— Мои письменные принадлежности, командир!
— Письменные принадлежности? На кой хрен легионеру письменные принадлежности?
— Я обещал друзьям, что буду писать им.
— Друзьям? — Бестия осклабился. — Не матери, не отцу, а, смотри ты, — друзьям.
— Мой отец умер, командир.
— А ты хоть помнишь, как его звали?
— Так точно, командир. Его имя…
— Заткнись! — рявкнул Бестия. — Мне на это плевать. Был у тебя папаша или его вовсе не было, здесь ты — ублюдок. Как и все остальные паршивцы. Итак, ублюдок, гляди мне в глаза и представься.
— Мое имя Квинт Лициний Катон… командир.
— Вот что, Катон. Я знаю только два типа грамотных новобранцев. Это либо шпионы, либо придурки, воображающие, что их тут же произведут в командиры. Ты к которому типу относишься?
Рекрут вздохнул.
— Ни к тому, ни к другому, командир.
— Значит, тебе эти штуковины вроде и не нужны? — Бестия подпихнул ногой свитки к сточной канаве.
— Осторожнее, командир!
— Что ты сказал? — Центурион, занося трость, развернулся. — Что ты сейчас мне сказал? Повтори.
— Я сказал: осторожнее, командир. Один из этих свитков адресован легату.
— Легату! Чтоб мне…
Макрон не мог не ухмыльнуться, видя, как ошарашен бывалый, наперечет знающий все уловки и хитрости рекрутов центурион. Поседевший в муштре молодежи служака сталкивался и с трусостью, и с дерзостью, и с наглостью, но такое слышал впервые. Письмо? У молокососа? К легату? Откуда? Эта загвоздка сбила старого Бестию с насиженного шестка, однако, надо отдать ему должное, он быстро оправился.
— Ладно, недоумок, собери свое барахло. — Бестия ткнул тростью в сторону свитков. — Хренов болван. Только прибыл — и уже взбаламутил весь лагерь. Вот и возись с такими придурками. Да меня просто блевать от вас тянет. Ну, ты слышал, что тебе сказано? Подними все! И дай эту штуку сюда!
Пока новобранец ползал в грязи, Бестия набросился на остальных:
— Вы что вылупились? Живо разбейтесь на группы! Пошевеливайтесь! А ты погоди!
Последнее было обращено к успевшему собрать свои шмотки Катону.
Легионеры эскорта покинули строй и деловито принялись делить толпу вновь прибывших на отряды. Бестия тем временем пристально изучал поданный ему свиток. Он внимательно прочел адрес, проверил печать, еще раз перечитал адрес и задумчиво поднял глаза, гадая, как поступить. И углядел ухмыляющегося Макрона.
— Эй, Макрон! Ну-ка двигай сюда! Да пошевеливай задницей, парень!
Через пару мгновений Макрон, моргая и щурясь, стоял навытяжку перед старшим центурионом. Капли дождя, стекая по ободу шлема, попадали в глаза.
— Кажется, оно подлинное. — Бестия помахал свитком перед носом младшего командира. — Возьми его и сопроводи нашего приятеля в штаб.
— Я на дежурстве.
— Я подменю тебя до возвращения. Топай.
«Вот скотина», — мысленно выбранился Макрон. Знать не зная, чего стоит обнаруженная у молодого дурня писулька, Бестия бережет свою жопу и хочет, чтобы в случае чего выволочку за напрасно отнятое у большого начальника время получил кто-то другой.
— Будет сделано, командир, — угрюмо произнес он, принимая письмо.
— Давай, Макрон, не задерживайся надолго. Я устал, продрог и мечтаю о теплой постели.
Бестия направился к лестнице и стал подниматься наверх. Макрон проводил его мрачным взглядом и повернулся, чтобы как следует рассмотреть идиота, из-за которого он теперь будет вынужден тащиться куда-то под ледяным противным дождем. Чтобы сделать