Верно. Правда, обитательницы приюта пытались вязать шали, печь пироги, но либо работницы не горели энтузиазмом, либо их выпечке, к примеру, жители деревни предпочитали домашнюю. Лишь когда Каро начала варить пиво в старой пивоварне, дело пошло веселее.
– Пока урожай не убран, мы ничего сказать не можем, – вновь предостерегла Пен. – Да, сейчас все хорошо, но все может измениться.
– Напиши ему без промедления, – сказала Каро. – Лучше заранее уверить его в хорошем урожае. Что бы ни случилось потом, его деньги уже будут у нас в кошельках. – Она пожала плечами. – Не такие это большие деньги. Герцог же не явится в Литтл-Падлдон их отбирать.
Безусловно, Каро была самой смелой и деловой из них троих.
– Это верно. – Джо захлопнула гроссбух и встала, ее примеру последовали Фредди, Пен и Каро. – Не скажу, что полностью разделяю твой подход, Каро, но я согласна: мы не можем ждать, пока хмель будет убран. Сегодня вечером напишу герцогу. – Она глубоко вздохнула: – Надеюсь, мне удастся его убедить.
– Не сомневаюсь, что удастся, – сказала Пен. – Разве джентльмен выбросит на улицу женщин и детей?
– Да. – Джо смахнула со стола невидимую пылинку. – Судя по газетным статьям, человек он добрый, умный и принципиальный.
На лице Каро появилось циничное выражение.
– Будем надеяться. То, что он новичок среди аристократов, внушает мне робкие надежды, тем не менее… – Каро скривилась. – Тем не менее верить дворянину – последнее дело. – Каро смерила Пен сочувственным взглядом. – Ну, Пен это известно не понаслышке.
У Пен сердце подпрыгнуло, а в ушах зазвенело.
– Что ты имеешь в виду?!
Джо нахмурилась и легонько коснулась руки Пен.
– По дороге из церкви Розамунда рассказала всем и каждому, что настоящий отец Гарриет – прежний граф Дэрроу…
Пен уже открыла рот, чтобы возразить, но замерла. Ей сейчас надо, чтобы все узнали правду? Пен посмотрела на часы на каминной полке: пора идти, если она хочет перехватить Годфри. А перехватить его ей необходимо именно сегодня. Время уходит…
Каро покачала головой.
– Не знаю, почему я не сообразила сразу, заметив в волосах Гарриет седую прядь. Это фамильное отличие, – нахмурилась она. – Хотя… прядь появилась неожиданно. И я поверила в твою историю с лихорадкой. Странно, я посчитала, что лихорадка может вызывать такое, а ты всем нам рассказывала о своем муже-фермере… – Каро мрачно покосилась на Пен. – Я всегда считала тебя недотрогой. Мне до сих пор трудно поверить, что ты была любовницей графа.
У Пен перехватило дыхание. Слышать, как Каро говорит прямо ей в глаза… Ее отношения с Гарри можно назвать грязным словом, но грязи в них не было.
– Мы тебя не осуждаем, – быстро сказала Джо. – А наш приют? Он служит прибежищем для тех, кому некуда податься, в особенности для женщин с детьми. – Она сурово посмотрела на Каро. – Мы никого не судим. Слишком часто женщины беззащитны перед преследованиями мужчин. Стыдиться тут нечего.
Пен и не стыдилась. Гарри ее не преследовал, не обманывал. Это было ее решение. Она его любила и родила от него дочь, в которой теперь была вся ее жизнь. Пен ни о чем не жалела.
– Твое прошлое, чье бы то ни было прошлое – не наше дело, – спокойно, ровным голосом проговорила Джо, бросив еще один красноречивый взгляд на Каро.
Каро не обратила на это внимания.
– Пен, я тебе так скажу: ты подумай, может, тебе удастся получить с графа немного денег? Считаю, он перед тобой в долгу, ты ведь мать его племянницы. А нам это помогло бы свести концы с концами, если герцог вдруг окажется несговорчивым.
«Знай Каро правду, она бы меня отсюда не выпустила, пока я не написала бы слезное прошение Гарри».
– Я не собираюсь лезть в карман графа Дэрроу. – Пен в упор посмотрела на Джо. – А тебе, Джо, надо поговорить с Розамундой. Я не потерплю, чтобы она распространяла грязные слухи о моей дочери…
– Да, я поговорю…
Пен не могла остановиться:
– И пусть приструнит Верити. Девчонка настроила всех против Гарриет. Она… – Пен бросила взгляд на каминные часы. Боже правый! Ей надо идти, или она не перехватит Годфри! – Мне пора. У меня… встреча в деревне!
Годфри ей надо перехватить, прежде чем расползется слух, и сейчас, видно, уже слишком поздно.
Пен распахнула дверь и почти бегом вылетела из кабинета Джо. Притормозила она только у большого дуба возле моста. Остановилась и отдышалась. Надо прийти спокойной. Если Годфри заметит…
Нет, Годфри вряд ли заметит, что она зла и расстроена. Он не слишком наблюдателен. Но кто-то другой – может. Не стоит давать сплетникам новую пищу для пересудов. Она одернула юбку.
Преподобный Райт ежедневно наведывался в «Танцующую Утку». Он выходил из харчевни, умяв большую тарелку баранины, сдобрив мясо не одной пинтой «Вдовьего пива».
Сейчас без двух минут два.
Пен глубоко вдохнула, поправила шляпку и минуту спустя решительно направилась через мост к таверне.
Время Пен рассчитала отлично. Едва она подошла, дверь распахнулась – появился викарий.
– Миссис Барнс!
– Мистер Райт!
Интересно, он уловил неискренность в ее голосе?
«Больше воодушевления! Годфри – ответ на все мои молитвы».
Она заставила себя широко улыбнуться.
– Какая приятная встреча.
«Почему он так уставился на мое декольте?»
Пен привыкла, что викарий на нее пялится, но сегодня он даже не пытался этого скрыть.
Оно и к лучшему. Может, ему все труднее сдерживать свое – пусть и слабое – мужское желание, желание, которое подтолкнет его сделать ей предложение, если ей удастся правильно сыграть свою роль.
«О желании Гарри я никогда не думала».
С Гарри она думала только о любви… о своих желаниях. Но поскольку ни о любви, ни, если честно, даже о малейшем желании к Годфри с ее стороны речи не шло, ей оставалось лишь уповать на его инстинкты.
«Сегодня мои желания сугубо материальны. Единственное, нет, единственная, о ком я забочусь, – это Гарриет».
Викарий поклонился.
– Миссис Барнс, я собирался прогуляться по берегу ручья. Знаете, способствует пищеварению. Не хотите составить мне компанию?
По спине пробежал неприятный холодок – Пен засомневалась. Он особо выделил слово «миссис»… Почему?
«Наверное, мне показалось».
Наверняка показалось. Она еще не пришла в себя после разговора с Джо и Каро.
– Да, благодарю вас. Было бы очень приятно.
Пен положила пальцы на рукав Годфри, и он накрыл их ладонью.
Очень похоже на ловушку.
«Стоп. Не забывай, это Годфри, преподобный Райт – чопорный, скучный, робкий и богобоязненный».
Она позволила ему увлечь себя на протоптанную тропинку, идущую вдоль берега ручья к дому священника. У нее было около десяти минут, чтобы его покорить, но их могло не хватить…
Пен замедлила шаг, а Годфри – нет, и поскольку он не отпускал ее руку, ей оставалось либо ускорить шаг, либо ступать