– Майкл. – Я коснулась его плеча, и он поднял зареванное опухшее лицо. – Майкл, понимаю, тебе страшно, но я не могла бросить тебя в «Магдален».
Паренек кивнул. Немым он не был, просто предпочитал помалкивать.
– К родителям ты не вернешься, обещаю. Постараемся пристроить тебя куда-нибудь. – Я запнулась. – Если выкарабкаемся, конечно.
Майкл вытер слезы рукавом.
– Зажигалка Стража у тебя?
Он пошарил в карманах серой туники и протянул мне блестящий прямоугольник.
– Спасибо, Майкл.
В уголке одиноко скорчилась Иви, хиромантка. Ее обритая голова и впалые щеки служили наглядным доказательством безжалостной натуры рефаитов. Тубан Саргас, куратор Иви, пользовался ею как грушей для битья. Подбородок у несчастной дрожал, она то и дело судорожно стискивала руки. Пожалуй, одну ее оставлять не стоит. Я уселась напротив, ужаснувшись при виде громадных синяков на изможденном теле.
– Иви?
Та едва заметно кивнула. Перепачканная желтая туника висела на ней мешком.
– В больницу нельзя, сама понимаешь. Есть на примете какое-нибудь убежище? Шайка, которая о тебе позаботится?
– Нет, – прошелестело в ответ. – Я просто побирушка из Камден-Тауна, но туда мне возвращаться нельзя.
– Почему?
Она только помотала головой. Камден находился в Четвертом секторе Второй когорты, где обитала основная масса ясновидцев. Оживленный торговый район, расположенный вплотную к каналу Гранд-Юнион.
Я положила зажигалку на полированную столешницу и уставилась на свои ногти с полумесяцами застарелой грязи.
– Неужели нет никого, кому ты можешь довериться?
Больше всего на свете хотелось предложить ей надежное укрытие, но Джексон вряд ли позволит привести в логово посторонних, особенно с учетом моего нежелания плясать под его дудку. Долго эти бедолаги на улице не протянут.
Повисла пауза. Наконец Иви пробормотала:
– Есть. Ее зовут Агата. Работает в бутике на рынке.
– Что за бутик?
– Просто «Бутик Агаты». – Из нижней губы хиромантки сочилась кровь. – Мы давно не виделись, но она позаботится обо мне.
– Вот и замечательно. – Я встала. – Скажу, чтобы тебя проводили к ней.
Запавшие глаза девушки смотрели куда-то вдаль. От осознания, что ее куратор по-прежнему жив, у меня скрутило желудок.
Автоматические двери распахнулись, и к нам присоединилась оставшаяся пятерка. С зажигалкой в руке я шагнула навстречу.
– Это сам Белый Сборщик, – зашептались ясновидцы. – Из Четвертого сектора Первой когорты.
Джексон застыл поодаль, сжимая шпагу-трость. Его молчание действовало на нервы, но времени на игры и обиды у меня не было.
– Откуда Пейдж его знает? – послышалось в толпе. – Неужели она…
– Все готово, Странница, – проговорил Ник.
Моя кличка лишь подтвердила их догадки. Я всеми фибрами сосредоточилась на эфире. В тот же миг вокруг растревоженным пчелиным роем закружилось множество лабиринтов. Мы были точно под Лондоном.
– Давай. – Я бросила Нику зажигалку. – Окажи любезность.
Он откинул крышку и поднес огонек пламени к стене. Пожарная сигнализация мгновенно вспыхнула красным.
– Внимание, пожарная тревога! – разнесся по составу голос Скарлет Берниш. – Возгорание в последнем вагоне. Экстренная блокировка дверей.
Створки как по команде захлопнулись. Глухо скрипнули тормоза – поезд замедлил ход.
– Просьба пассажирам перейти в головной отсек и сохранять спокойствие. К вам направлена бригада спасателей. Просьба не эвакуироваться самостоятельно. Просьба не открывать окна и двери. В случае нехватки воздуха отрегулируйте систему вентиляции.
– Надолго их не обманешь, – констатировала Даника. – Если датчики дыма не сработают, поезд снова тронется.
Хвостовая часть заканчивалась небольшой площадкой, отгороженной перилами. Оседлав поручни, я повернулась к Зику:
– Брось фонарик, – и посветила назад, на пути. – Вдоль рельс места предостаточно. Можно перевести стрелки, Фурия?
Кличка вырвалась сама собой. Умение быстро переключаться было главным принципом выживания в Синдикате.
– Нет, – ответила Даника. – И потом, велика вероятность, что мы просто-напросто задохнемся в туннеле.
– Ясно. – Не сводя глаз с контактного рельса, я спрыгнула на щебень. Зик помогал спускаться остальным ясновидцам.
Всей толпой мы устремились вперед, старательно обходя рельсы и шпалы. Мои потемневшие от грязи сапоги шуршали по насыпи. Огромный выстуженный туннель утопал во мраке, местами озаряемом сигнальными маячками. В арсенале у нас имелось пять фонариков, один – с почти севшими батарейками. Дыхание эхом отдавалось у меня в ушах, руки покрылись гусиной кожей. Спустя десять минут рельсы завибрировали, и мы разом припали к стене. Мимо, по направлению к архонту, промчался опустевший поезд – тот, что вывез нас из тюрьмы.
Когда впереди возник стрелочный указатель с горящим зеленым огоньком, мои колени уже подгибались от усталости.
– Фурия, что это означает? – кивнула я на зеленый свет.
– Что впереди путь свободен, а поезд запрограммирован свернуть на второй развилке направо, – ответила Даника.
Левый поворот был перекрыт.
– Получается, нам сворачивать на первом?
– Да вроде выбора нет.
За поворотом туннель заметно расширился. Мы припустили трусцой, Ник тащил на себе Иви. Поразительно, как в таком состоянии она вообще ухитрилась добраться до поезда.
Проход освещали тускловатые белые лампочки. Привинченная к шпалам грязная табличка сообщала: «ВЕСТМИНСТЕР, 2500 м». На въезде в первый туннель выделялся указатель: «ТАУЭР, 800 м». Я приложила палец к губам. Если на платформе Вестминстера нас поджидал спецотряд, они уже встретили пустой поезд и теперь наверняка шныряют во мраке.
Вдоль рельс прошмыгнула тощая крыса. Майкл испуганно отпрянул, а Надин, напротив, посветила вслед фонариком.
– Интересно, чем они тут питаются?
Долго гадать, увы, не пришлось. Чем дальше, тем многочисленнее стаи крыс. В тишине отчетливо раздавался скрип острых зубов. Рука Зика дрогнула, когда луч упал на обглоданный труп. Лохмотья выдавали арлекина, а по грудной клетке не раз успел прокатиться поезд.
– Напоролся на контактный рельс, – мрачно констатировал Ник. – Пошел без фонаря, и вот результат.
Какой-то ясновидец покачал головой:
– И как ему удалось преодолеть такое расстояние в одиночку?
Кто-то приглушенно всхлипнул. Бедняга-арлекин сумел сбежать из тюрьмы и совсем чуть-чуть не добрался до дома.
Наконец во мраке высветилась платформа. Перешагнув через рельсы, я вскарабкалась на нее и подняла повыше фонарь. Одинокий луч прорезал тьму, озарил белые каменные стены, сифон для санобработки и груду сложенных каталок – словом, все в точности как в пункте отправления. От паров перекиси водорода слезились глаза. Неужели люди всерьез думают, что могут подхватить от нас заразу? И, погрузив очередную партию на поезд, дезинфицируют руки, чтобы не занедужить ясновидением? Я буквально увидела саму себя, одурманенную, привязанную к каталке, а вокруг суетятся врачи в белых халатах.
Охраны поблизости не наблюдалось. Мы тщательно осветили каждый угол. К стене был привинчен огромный знак: красный бриллиант, расколотый надвое синим долотом. Поверх белым шла надпись:
ЛОНДОНСКИЙ ТАУЭР
И без карты ясно, что официально такой станции не существует.
Под знаком виднелась крохотная табличка. Наклонившись, я сдула пыль с выбитых букв и прочла: «Линия „Пентад“». Судя по схеме, под цитаделью находилось пять секретных станций. Надпись гласила, что их построили при возведении «Метрополитен рейлвей» – это старое название лондонской подземки.
– Как мы допустили такое? – пробормотал за моей спиной Ник.
– Нашего брата годами держат в Тауэре, прежде чем отправить сюда.
Он легонько сжал мое плечо:
– Ты помнишь, как здесь очутилась?
– Нет, меня шарахнули «флюидом».
Перед глазами вдруг замелькали