вчерашнего вечера. Я не возражала против падения запретов, касающихся секса с незнакомцем, но очень сильно не одобряла тот факт, что позволила себе заговорить вслух о смерти Джем. Успокаивая себя тем, что, в конце концов, я больше никогда не увижу Калеба, я вдруг открыла для себя суровую реальность. Еще как увижу! Он летит в Бостон одним рейсом со мной.

Я молилась, чтобы шотландец снова не оказался моим соседом в самолете.

Сказать, что это будет неловкая ситуация, значит не сказать ничего.

Впрочем, бесполезно было думать об этом сейчас, поэтому я постаралась выкинуть тревожные мысли из головы и не обращать внимания на сосущее чувство под ложечкой. К счастью, я не столкнулась с Калебом в холле гостиницы, когда выписывалась, и, облегченно вздохнув, пошла по крытому переходу в аэропорт вместе со своим чемоданчиком.

Чем больше я размышляла о ночном секс-марафоне с Северным Богом (я позволила себе мысленно называть его так, потому что, серьезно, разве парень не заслужил это, найдя мою точку G[18]), тем оживленнее я становилась, даже несмотря на легкую обеспокоенность тем, что могу его встретить. Первый раз в жизни у меня была случайная связь, и, кажется, я организовала ее идеально: выбрала потрясающе сексуального мужчину (пусть и неотесанного), который доставил мне умопомрачительное наслаждение, и — вишенка на торте — он был с другого континента, поэтому после сегодняшнего полета я не увижу его больше никогда.

— Чему это вы так улыбаетесь, красавица? — весело спросила у меня сотрудница службы охраны аэропорта, забирая у меня из рук паспорт и билет.

Я улыбалась? Ничего себе! Даже не заметила.

— Рада, что лечу домой, — соврала я.

— Ну, тогда приятного полета, — улыбнулась она, отдавая мне документы.

— Благодарю! — искренне ответила я.

Нет, правда, хорошие манеры имеют огромное значение. Добро притягивает добро.

После того как я прошла зону досмотра (даже в первом и бизнес-классе были небольшие очереди), я направилась в свой терминал, намереваясь купить стаканчик кофе в первом же кофейном киоске. Чудо из чудес — передо мной был только один человек, и пару минут спустя я держала в руках гранд-макиато[19], счастливая, что лечу домой, и чувствуя себя такой сексуально удовлетворенной, что мысль о том, что Вселенная, возможно, в конце концов смилостивилась надо мной, показалась вполне здравой. Вчерашняя ночь с Калебом была правильным отклонением от курса. Благодарю тебя, Вселенная! За мной должок!

* * *

Однако Вселенная довольно быстро вернула меня в реальность, и я снова задумалась, действительно ли мы с ней в хороших отношениях? Было весьма неловко увидеть Калеба опять.

Он снова был моим соседом, но сегодня нас разделял проход между рядами. Я уставилась на него. Он же лишь мельком взглянул на меня — на столике перед ним уже стоял включенный ноутбук. Сегодня он был в черной майке-хенли с опущенными рукавами, темно-синих джинсах и все тех же байкерских ботинках.

— Прошу прощения, — раздался сзади раздраженный голос, и, обернувшись, я увидела, что, пока я таращилась на свою «случайную связь», за моей спиной столпилась небольшая очередь.

— Извините, — я открыла багажную полку и наклонилась, чтобы поднять чемодан, как он вдруг внезапно сам собой взлетел в воздух и в мгновение ока оказался на полке.

Я смущенно захлопала ресницами, обнаружив, что Калеб стоит рядом со мной. Так близко, что наши тела соприкасались. Он выглядел недовольным тем, что ближайшие два часа нам предстоит быть соседями.

Тогда зачем помогать мне с чемоданом? Я опустилась на свое кресло и, когда он тоже сел, сказала ему через проход:

— Ты знал, что мы летим вместе, поэтому к чему эти недовольные взгляды, не пойму. Кстати, зачем ты летишь в Бостон?

— А ты?

— Я там живу.

— Североамериканское подразделение «Кото» базируется в Бостоне. У меня там совещание.

— Если у тебя совещание в Бостоне, что ты забыл в Фениксе?

— Это называется пересадка, — усмехнулся он и повернулся к ноутбуку.

— Ха-ха-ха, как остроумно, — мрачно отреагировала я.

Он посмотрел на меня прищурившись:

— Кажется, ты расстроена тем, что я лечу этим же рейсом, хотя знала об этом.

— Просто ситуация неловкая.

— Ты имеешь в виду, неловко, когда грех перед глазами?

— Да, именно, — я гордо вздернула подбородок и добавила потише: — Однако мой грех можно оправдать: я была пьяна.

Негодование исказило его черты:

— Ты была такая же трезвая, как и я. Теперь раскаиваешься? Отлично. Но умей отвечать за свои поступки.

Я застыла от презрения в его голосе и подумала, что он прав. Правда заключалась в том, что я не хотела быть уязвимой, но именно такой становилась в его присутствии. Ложь сорвалась с моих губ в качестве защитного средства.

— Ладно, я не была пьяна.

Ответа с его стороны не последовало, и я искоса взглянула через проход: шотландец работал, игнорируя меня.

Вздохнув, я включила свою электронную книжку, намереваясь тоже не обращать на него внимания в течение полета. Хорошо, что сегодня он хотя бы недолгий.

— Простите…

Я подняла голову на приятный голос и увидела парня примерно моего возраста:

— Мое место у окна.

— А, да, конечно.

В отличие от Калеба вчера, я встала с сиденья, чтобы пропустить парня.

— Спасибо, — он одарил меня милой флиртующей улыбкой. — Мне сегодня везет!

Обычно я оставляю такие комплименты без комментариев, однако сейчас рядом был чертов шотландец, и я хотела дать ему понять, что тоже не считаю сегодняшнюю ночь чем-то из ряда вон выходящим.

— Некоторым мужчинам всегда везет, — приветливо пошутила я, надеясь, что это прозвучало очаровательно, а не тщеславно.

Парень рассмеялся, проходя на свое место. На нем был костюм, который сидел так идеально, что явно был сшит на заказ. Он слегка наклонился, чтобы снять пиджак.

— Может, сэр, вы хотите, чтобы я его забрала? — спросила стоящая рядом со мной бортпроводница.

— Да, будьте так добры, — он передал ей пиджак.

Симпатичный — ставим галочку. Воспитанный — ставим еще одну.

Не то чтобы я им особенно заинтересовалась, но по сравнению с моим вчерашним соседом это был явно шаг вперед.

— И мой заберите, пожалуйста, тоже, — я стала расстегивать красный пиджак с баской, который мне тоже почистили в гостиничной химчистке.

— Конечно, мадам.

Мда. Мадам. Я скучала по тем временам, когда меня называли «мисс». Тем не менее я благодарно улыбнулась ей, передавая пиджак:

— Спасибо.

Я села в кресло, прекрасно понимая, что сосед внимательно разглядывает мой черный шелковый топик, заправленный в юбку.

Полуобернувшись, я улыбнулась ему, а он — мне. У него были шоколадно-карие глаза и длинные густые угольно-черные ресницы, за которые любая женщина могла бы продать душу дьяволу. Вообще, он чем-то напоминал красавчика Роба Лоу в «Огнях Святого Эльма»[20], за исключением волос: у него они были темные, густые и так идеально уложены назад, что он явно пользовался каким-то средством для укладки. И ходил к очень дорогому парикмахеру.

Я окинула взглядом его белоснежную рубашку и