Может, я и правда переутомилась на этой неделе, потому что пару секунд действительно ждала, что шотландец поблагодарит меня за то, что я отвлекла его в момент взлета.

Однако удивление на его лице быстро сменилось привычной хмурой гримасой:

— Надеюсь, вы не рассчитываете на благодарность?

Он сказал это таким ледяным тоном, что я поежилась. Только тут я осознала, что в процессе разговора, оказывается, непроизвольно придвинулась к нему, чтобы лучше слышать. Я поспешно отодвинулась и ответила ему в том же тоне:

— Было бы глупо с моей стороны рассчитывать на это.

— Ну и правильно. Бесить меня под видом отвлечения — не значит помочь.

Я снова открыла свою электронную книжку и вскользь заметила:

— Вы жалкий тип, знаете это?

— Детка, если я начну слушать все, что лепечут обо мне избалованные принцессы, то и жить не стоит.

Краска бросилась мне в лицо, щеки загорелись. Он просто невозможен! Невыносим! Дура я, что стала ему сочувствовать и оправдывать его поведение уважительными причинами. Поделом мне. Ничего, больше я такой ошибки не совершу.

— Хватит называть меня деткой! Меня зовут Эва.

Он не ответил, и я пожалела, что открыла рот.

Когда по громкой связи объявили, что снова можно пользоваться электронными устройствами, мой отвратительный сосед тут же достал свой ноутбук и забыл о моем существовании. Но на этот раз я не обиделась, а вздохнула с облегчением — общение с ним дурно влияло на мою самооценку.

Тем не менее по какой-то причине — уж не знаю, книга ли была неинтересная или этот парень так действовал на меня, — мне не удавалось сосредоточиться на чтении. Я бы могла заняться набросками, по работе или просто так, для себя, но Стелла сказала мне не брать ноутбук, а на почте поставить оповещение, что я не в офисе, чтобы не отвлекаться на работу. Тогда я решила, что и блокнот брать не стоит. В течение этих нескольких дней моего отсутствия Стелла подменяла меня, потому что была не только моим боссом, но и подругой. Нас всего-то было четверо в «Стелла Ларсон Дизайнс»: сама Стелла, я, Пол и наш младший дизайнер Гейб. Мы делали эксклюзивные интерьеры по всему миру, не только в США. Обычно я вылетала на место для предварительного сбора информации: выслушивала пожелания клиентов, делала замеры, кучу фотографий, чтобы потом спокойно работать над проектом в Бостоне. В зависимости от масштаба проекта я могла летать на объект несколько раз.

Бюджеты наших заказов варьировались в диапазоне от шестизначных сумм до нескольких миллионов долларов. И мы были преданы Стелле. С ней было легко: в работе она требовала высокой отдачи и первоклассного качества, была нетерпима к расхлябанности, но при этом относилась к нам не как к служащим, а как к друзьям, которые всегда могут поделиться с ней своими проблемами. На свете не так много работодателей, подобных Стелле, и она завоевала нашу любовь, отдавая свою. День, когда она сама подошла ко мне после того, как увидела результаты моей первой самостоятельной работы (я готовилась защищать диплом в колледже и уговорила дядю отдать мне на растерзание его офис, а он был бухгалтером Стеллы), я считаю одним из самых удачных в своей жизни.

Однако в данную минуту я ругала Стеллу. Если б она не была такой заботливой, я бы сейчас была занята по уши, разгребая груду писем по двум текущим проектам, которые в настоящее время просто скапливаются в моем почтовом ящике. Иногда клиенты отдают мне в руки все бразды правления. Чаще встречаются такие, которые хотят самостоятельно выбрать какие-то конкретные вещи, например текстиль или цветовую палитру для интерьера. Но попадаются и тяжелые случаи — клиенты, желающие контролировать каждый мой шаг. Именно такой была одна из моих нынешних заказчиц. Могу себе представить, как она сейчас с ума сходит, ожидая моего возвращения в офис.

Я с завистью смотрела, как сосед увлеченно работает на своем ноутбуке.

Единственное светлое пятно за весь полет было, когда нам принесли обед, и я получила наконец-то долгожданный стаканчик кофе. Разумеется, он был растворимым и не особенно вкусным, но это был кофеин, и я не смогла удержать легкий вздох наслаждения, сорвавшийся с моих губ после первого глотка.

Мне показалось, что шотландец напрягся от такого шумного выражения эмоций, однако, искоса взглянув на него, я увидела, что он уплетает свой обед за обе щеки, не обращая внимания на мои вздохи.

Что ж, мой обед подождет. Главное для меня сейчас — кофе.

— Если вы не будете есть, можете отдать свой обед мне, — услышала я раздраженный голос.

Как я умудрялась бесить его, молча сидя в своем углу, понять не могу.

— Я буду есть. Просто сначала выпью кофе.

— Я просто подумал, вдруг вы из тех женщин, которые ничего не едят, — пожал он плечами и допил свой кофе, запрокинув голову.

— Мы уже выяснили, что вы скорый на поверхностные оценки сноб, — мило улыбнулась я, открывая свою касалетку[8].

Чувствуя, что он на меня смотрит, я нарочно жевала не спеша, зная, что это его нервирует. И теперь мне точно не казалось, что напряжение между нами растет по мере того, как я отправляю в рот — микрокусочек за микрокусочком, с черепашьей скоростью — салат с ветчиной.

— Заберите это, — буркнул он, и, повернув голову, я увидела,