— Знаешь, ты такая властная. Это и мой первый поцелуй тоже.
Волна наслаждения чуть не лишила её чувств.
— Правда?
Его щёки окрасил румянец. Он прочистил горло.
— Не то чтобы у меня не было возможности…
Джек усмехнулась.
— О, ну, конечно же, была, — ответила она, желая расцеловать порозовевшие щёки Эбена. — Но ты ею не воспользовался.
Он опять откашлялся.
— Нет. — Он помолчал мгновение, а потом добавил: — Разве у меня нет права голоса в этом деле?
Джек покачала головой, её взгляд скользнул вниз к его губам, она наполовину прикрыла веки, желая получить от него больше.
— Вообще-то, нет.
— Почему это? — спросил он, его раскатистый голос был восхитительно неузнаваем.
Она оторвала взгляд от его губ.
— По двум причинам. Во-первых, потому что в тебе, вероятно, взыграет какое-то неуместное чувство долга, и ты остановишься.
— Я рад, что ты так высоко оцениваешь моё понятие о чести.
Она покачала головой.
— Дело не в этом. Я думаю, что сегодня это чушь собачья.
Он крепче прижал её к себе.
— Понятно. Но существует вторая причина, по которой ты взяла инициативу в свои руки?
Она радостно кивнула.
— Девушки мечтают о первом поцелуе с герцогом, поэтому я должна удостовериться, что наш оправдывает ожидания.
Его губы дрогнули.
— Девушки фантазируют о поцелуях с герцогом?
— О да, — ответила она, сверкнув глазами. Что может быть лучше поцелуев и смеха? — Большинство из них стары и напудрены, как же нам не мечтать?
— Но я не стар и не напудрен.
Она кивнула, делая вид, что разочарована.
— Поскольку герцогов раз, два и обчёлся, то сгодишься и ты.
— У тебя острый язычок.
— Какой ты везучий, что можешь попробовать его на вкус.
В ответ он опрокинул её на спину, прижав к кровати, и склонился над ней, пристально уставившись в её глаза. Пальцы Джек запутались в его волосах.
— Не могу поверить, что это происходит.
Она притянула его голову к себе.
— Возможно, ты поверишь, если мы продолжим практиковаться.
Они практиковались до предрассветных часов, пока на горизонте не разлился знакомый пурпурный свет. Тогда Эбен провёл Джек по тёмным коридорам дома, который теперь стал принадлежать ему по праву. Открыл потайную дверцу и украл ещё один поцелуй. Так наступило первое утро их второй жизни, той самой, что началась с первого поцелуя, который никто из них никогда не забудет.
Эбен уже было закрыл за ней дверь, когда она положила руку на покрашенную дубовую панель и прошептала его имя.
Когда он посмотрел на неё, она улыбнулась.
— Счастливого Рождества. — А потом она торжественно произнесла клятву: — Ничего не изменится. Я всё ещё здесь. Мы оба здесь.
Конечно, она ошибалась. Всё изменилось.
Глава 3
Рождество
Он сжимал в объятиях разгорячённую и обнажённую Джек, словно подарок, о котором всю жизнь мечтал. Эбен притянул любимую к себе и вдохнул её запах, невероятный аромат цветущего сада в разгар зимы. Она с жаром прошептала его имя:
— Олрид…
Тук. Тук.
Он приподнялся над ней, прижимая Джек к мягкой кровати, обжигая поцелуем изгиб её плеча, пробуя приятный солоноватый вкус кожи, слизывая его с круглого плечика, пока она водила руками вдоль его тела.
— Олрид…
Его имя прозвучало снова. Словно молитва. Будто обещание.
Он зарычал и продолжил свои исследования, опускаясь ниже, прошёлся по изгибу груди, отыскал напряжённую коричневую вершинку, обхватил губами и начал лениво втягивать в рот, боготворя её, зная, как сильно Джек нравились эти игры… долгие и медлительные, пока она не начинала корчиться от желания.
Тук. Тук.
Её пальцы зарылись в его волосы, вцепившись в них изо всех сил. Она подталкивала Эбена опуститься ниже, он прошёлся губами по невероятно нежной коже, по тёплому, чудесно округлому животу и оказался возле самого желанного места… Когда её бёдра распахнулись, его рот наполнился слюной.
Тук. Тук. Тук.
Неужели это стук его собственного сердца? Должно быть. Оно бьётся в отчаянии. Боже… Как долго он жаждал этого момента? Жаждал её? Когда наконец его любимая вернётся?
— Олрид…
Стоп. Что-то здесь не так.
Нет. Он крепче сжал её в объятиях.
Она никогда его так не называла.
Джек ускользала от него. Тепло рассеивалось. Он поднял голову, чтобы отыскать её взгляд. Если только он сможет его поймать, возможно, она останется.
Тук-тук-тук.
У него не вышло. Он больше её не чувствовал. Она исчезла.
— Твою мать! — прорычал он, открыв глаза. Он стискивал в руках простыни, член был твёрже стали, голова и сердце пульсировали. Его переполняли ярость, отчаяние и какое-то опасное чувство, сродни безумию.
Никого нет.
— Господи, — прошептал он, яростно потирая лицо руками.
Он перекатился, сел, свесив голые ноги с кровати в прохладной комнате, и замер, наклонившись вперёд и обхватив руками пульсирующую голову. Два дня назад подавали ветчину. Наверняка, в кладовой осталось что-нибудь съестное. Естественно, это означало, что ему придётся выйти из спальни и спуститься вниз.
И рискнуть столкнуться с Джек.
Хотя, какая разница.
Их встреча для него не имела значения.
И даже если он и столкнётся с ней, то уже до этого дал ясно понять, что не заинтересован в будущих встречах. Сей факт он запомнил. Это произошло сразу после того, как выяснилось… что ей это непонятно.
Всё из-за того, что он вернулся к алкоголю.
Боже, как же холодно. Он застонал, поняв, что огонь в камине потух. В комнате стало не просто холодно, а морозно.
Рождество означало отсутствие слуг, а отсутствие слуг означало отсутствие пищи или обогрева, если только он сам не позаботится об этих вещах. Чем он и займётся, сразу же как комната перестанет вращаться.
Возможно, прохладный воздух успокоит головную боль. И пульсацию в члене.
Он поднялся на ноги, проклиная выбор, сделанный накануне ночью, и отчаянно нуждаясь, чтобы у него прояснились мысли, но, как подсказывал его двенадцатилетний рождественский опыт, произойдёт это не раньше чем часов через шесть. Его устраивало такое развитие событий, ведь Эбен планировал провести время наедине с бухгалтерскими книгами. Он добудет холодную еду и горячий напиток и проверит бухгалтерскую отчётность поместий, как поступал каждое двадцать пятое число каждого месяца. Декабрь не должен стать исключением.
Не важно, что сегодня Рождество.
И совершенно не имело значение, что Джек находилась по соседству.
Тук-тук-тук.
При этом звуке Олрид резко обернулся, отголоски сна теперь полностью исчезли. Его внимание переключилось на дверь спальни, в которую, казалось, ломился огромный зверь.
Хлоп-хлоп!
Скорее всего, вряд ли зверь, раз он умудрился взобраться по лестнице и колотить в дверь.
Вдруг это Джек.
Нет, не она. Он совершенно точно дал понять, что её не ждут. К тому же она бы стучать не стала. А просто зашла и залезла к нему в постель, как поступала сотни раз в прошлом.
Желание вернулось вновь, холоду было не под силу развеять мысли о ней в его постели.
Вот только, в этот раз Джек не стала бы забираться к нему в кровать. Теперь у неё есть жених. И