– Пойдем, если хочешь, – как можно более безразлично пожала плечами Влада.
– Нет, не то, – послышалось ей вслед.
Махнув рукой, Влада кинулась по лестнице вверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки и уже слыша, как снизу загремели визгливые голоса Анжелы и ее родителей.
Черт, дед из-за рева пылесоса не слышал, как она трезвонит в дверь.
Влада выудила из кармана ключи, дрожащими руками отперла замок и, быстро захлопнув дверь за собой, прислонилась к стене коридора, пытаясь отдышаться.
В лучах солнца, падающих из комнат, метались пылинки – допотопный «Вихрь», похожий на скинутый рыцарем шлем, не столько убирал, сколько наводил на пыль панический ужас своим рычанием и воем, после чего она аккуратно возвращалась на прежние места.
Пылесос затих, дед выглянул из гостиной.
– А где букет? – Он опустил глаза и заметил повязку на колене. – А это что такое?! Ты что так запыхалась?
– Дед… – Влада сглотнула, переводя дух. – У нас, кажется, новые неприятности.
– Что еще?
– Да вот, идут уже сюда, кажется. Только не открывай, пожалуйста!
Влада не ошиблась – через секунду звонок заверещал, а в дверь со всей силы ударили ногой.
Почти целых полчаса отец Анжелы яростно вопил, угрожая и подробно рассказывая, что бывает с теми, кто посмел тронуть его семью и его пса.
– Все, старый хрыч, ты допрыгался! – орал Лев Михайлович, пока дед, замерев у двери, настороженно прислушивался. – Ты мне ответишь за собаку! Всю жизнь не расплатишься! Я уже в отделение полиции позвонил – у меня там знакомые! Если ты мне до завтра собаку не вернешь, я тебя упеку куда следует, а твою охламонку в детский дом отправлю, понял?
Когда сосед выдохся и отправился восвояси, Владе страшно было смотреть деду в лицо – настолько оно побледнело. Казалось, вот-вот, и старик упадет.
– Я ни в чем не виновата, – выдавила она из себя. – Не дразнила я никакую собаку, правда!
– Да я тебе верю, – старик, понурившись, прошаркал на кухню. – Что же такое творится? С каждый днем все хуже и хуже… Пойдем, расскажешь мне все подробно. Только поставлю чайник и закрою окно…
Пока Влада рассказывала, дед по-настоящему съел таблетку валидола и, как ей показалось, даже сильнее постарел.
– В общем, этот Кондор уже бежал, чтобы меня разорвать, а тот мальчишка как мячом в него бросит, и пес вдруг рванул совсем в другую сторону!
– Как, ты сказала, того паренька зовут? – переспросил дед.
– Гильсберт Муранов. Он даже перевязал мне колено.
– Колено болит?
– Да нет, я же падала на траву. Можно было и не перевязывать…
– Так… – дед задумался. – А сними-ка повязку.
– Сейчас…
Узел развязываться почему-то не хотел, да и выглядел не совсем обычно – он напомнил Владе парадоксальные фигуры из книжки «Загадки четвертого измерения», которую им однажды показывали на уроках физики. Ткань повязки тоже была необычная – шелковистая, на черном фоне пестреют желтые, оранжевые, зеленые и красные рожи, страшно и свирепо скаля зубы.
– Странно… Что-то не получается. – Влада принялась дергать узел, зацепляя его ногтями.
В конце концов, потеряв терпение, она взяла маникюрные ножницы и принялась ковырять ими повязку, чтобы попросту ее распороть. Ткань не поддавалась. Хотя на вид это был совсем тонкий шелк, ножницы были ему нипочем.
– Не надо так делать, поранишься, – остановил ее дед. – Не снимешь ты эту повязку, я так и думал. Что он еще сказал, этот Гильсберт?
– А еще он напрашивался в гости на чай, – призналась Влада, хмуро разглядывая свою коленку.
– А ты что? Не пригласила?
– Нет.
– Почему?
Влада молча пожала плечами. Ну не скажешь же деду – «знаешь, Муранов слишком красивый, я таких никогда не видела и начала комплексовать». Был бы этот Гильс каким-нибудь обыкновенным веснушчатым дылдой, уже давно сидел бы на их кухне, пил бы вчерашний кефир, рассказывал, зачем он пришел…
– Ладно… – дед крякнул с досады. – Ты все сделала правильно, я сам учил тебя осторожности.
– Знаешь… – Влада помолчала. – Иногда мне кажется, что нас кто-то сглазил… или проклял.
– Я не верю в проклятия! – гневно сверкнул глазами дед, вставая, чтобы выключить плюющийся кипятком чайник. – Глупости все это, никогда больше так не говори.
– Ты думаешь, все эти угрозы соседа – правда? – осторожно спросила Влада.
– У него много связей, он, как это говорят… влиятельный человек.
– Что же нам теперь делать?
– Тебе – ничего. Отдохни, посмотри телевизор… а лучше поужинай и ложись спать. – Старик решительно направился в прихожую.
– Ты куда это? – перепугалась Влада, глядя, как он нахлобучивает шляпу и берет в руки трость.
– Пойду поищу соседского пса. Наверно, носится где-то по дворам…
– Так ты не справишься с ним, он же зверюга, страшный! Я пойду с тобой!
Она кинулась надевать кроссовки, но дед решительно замахал руками.
– Ты останешься дома! И не спорь со мной больше! Все!
Сгорбившись и взяв в руки трость, старик вышел из квартиры, а Влада осталась стоять посреди прихожей, пытаясь собраться с мыслями в тишине, нарушаемой только размеренным тиканьем квадратных часов над дверями гостиной.
Влада глянула на них – уже шесть вечера.
Скоро стемнеет, старик может упасть, ему может стать плохо с сердцем… Представлять себе, как ее дед, опираясь на палочку, шаркает по дворам, разыскивая злобного соседского пса, было просто физически больно.
Влада сжала виски руками, издав стон от злости и бессилия. Нужно думать, думать… Наверняка должен быть какой-то выход.
Просить помощи не у кого, единственный из посторонних людей, который ей вообще помог хоть раз в жизни, был Гильс Муранов, только вот он, наверное, уже уехал домой.
Домой…
А ведь Гильс называл свой адрес, когда ругался с отцом Анжелы.
Влада тогда хорошо запомнила – триста пятидесятый автобус, вторая конечная остановка, Темная аллея, дом три. Гильс добавил – только вторая конечная, иначе не найти… На триста пятидесятом автобусе Влада ездила каждый день три остановки до школы, поэтому она была уверена, что сам автобус существует в природе. А вот вторая конечная остановка?
Надо поехать, найти Гильса Муранова, рассказать о том, что случилось, попросить помочь.
Сейчас уже неважно, что он себе вообразит или подумает, будет ли смеяться над ней. Пусть смеется, все равно помощи ждать больше неоткуда.
И действовать, а не бегать по квартире взад-вперед, кусая ногти.
Наконец поняв, что она решилась, Влада кинулась собираться в дорогу. Выпила стакан холодного чая – разогревать чайник все равно было некогда, в хлебнице нашелся прикрытый блюдечком засохший бутерброд со свернувшимся в трубочку ломтиком сыра.
Несмотря на жаркий день, бежать на улицу с яркой повязкой на колене ей не хотелось. Раз уж не удается снять – так хоть надеть джинсы вместо юбки. Влада так и сделала, но, бросив быстрый взгляд на себя в зеркало, вдруг вскрикнула от испуга – сквозь джинсовую ткань на колене, как змеи, пролезали яркие нитки, и уже через несколько секунд повязка снова гордо красовалась на колене, уже