А потом, если будет надо, я еще и подругу подключу, с ее неуёмной фантазией. И примусь консультироваться с Сашей, который из адвоката Михаила легко переквалифицируется в моего советника. Да, мужской взгляд на многие вещи полезно узнать. Тогда вообще я ни бывшему, ни его подружке не завидую.
Вечером мы сидели у моря, никуда не пошли. Саша надоумил нас заказать пиццу на вынос и ударно пополнить количество калорий в наших организмах. Мы с Таней не сопротивлялись. Почему — то так заведено — на отдыхе все строгие диеты, всякие запреты запросто игнорировались. Тем более, пицца оказалась очень вкусной, и я даже подумала, что мы напрасно не заказали сразу две.
— Я поболтала с Мишей, пока его Аня делала где-то тайский массаж.
— Тайский массаж в Абхазии? Смешно звучит. Хорошо еще, что не иглоукалывание или курсы йоги.
— Все на радость клиентам, курорты стараются соответствовать запросам отдыхающих.
— Но ты ведь понимаешь, что тут никакие тайки не приживутся?
— Не надо отнимать у людей надежду, дорогая. Даже если они делаю данный массаж со словами: «Рельсы- рельсы, шпалы-шпалы». Главное приговаривать это не на русском языке.
Смешно, при таком раскладе каждый заподозрит подвох.
— Многие пытаются выпросить массаж проблемных зон, не догадываясь, что это — массаж головы, — изрек Саша, раздеваясь. — Пойду искупаюсь, зря что ли мы на море приехали?
— Это тебе надо массаж головы, дорогой. И потом ты в плавках мокрых попрешься дальше гулять?
Таня не возражала против купания, она заботилась о плавках!
— Точно, плавки же можно и сухими оставить. Тут никого нет. А те что есть — отвернутся.
Ясно, Саша рассчитывал на мою порядочность.
— Не смотрю, так и быть. Мне все равно давно Таня про тебя подробно рассказала, мужчина.
Саша застыл на месте.
— Это вы чего? Меня обсуждали что ли? Я резко против, должны ведь соблюдаться хотя бы некоторые правила приличия.
— Иди, я пошутила. А то ты так и будешь думать, что нам прямо необходимо обсудить, что у тебя между ног.
— Ну и шуточки у тебя, Кристина.
Я покорно отвернулась, демонстрируя полное равнодушие к его голому виду. Он плескался не особо долго, шумно бултыхаясь не так уж и далеко от берега.
— Хватит, ты мне еще нужен сегодня! — не выдержала Таня. — Ведь холодная вода.
— Терпимо, могло быть и хуже, — постукивая зубами заявил Саша, выбравшись на берег. — Вот что ты не догадалась на счет полотенца? Очень бы к месту оно было. Вот, помню, заплыли мы почти к Северному полюсу, кита преследуя, а весла выронили. Пришлось за ними плыть!
— А лучше еще удлинитель и кипятильник взять, чтобы воду тебе подогреть, да, дорогой? Хорошо, что вы якорь не утопили, а то пришлось бы за ним нырять!
— Ага, я на вариант с кипятильником согласен.
— Одевайся, а то я за Кристину не ручаюсь.
— Сама за себя не ручаюсь! Так хочется на море вечернее посмотреть, а тут вид портит какой-то непонятный голый мужик!
— Это тебе он непонятный, а мне очень даже знаком. И, поверь, его голый вид может служить украшением постели.
— Дразнишься? Пользуешься тем, что я в данном случае обязана тебе поверить на слово?
Саша быстро оделся. Все же опасался, видимо, что я проявлю себя неадекватом и обернусь в самый неподходящий момент.
— Девушки, я вспомнил прикол. Когда свинью натирают солью, она полагает, что ей делают массаж.
Мы похихикали, представив, как это может происходить.
— Это как в давней деревенской истории про корову. Ну что, будешь молоко давать или сразу говядину?
Меня проводили домой, при этом я снова ощущала, что чуть мешаю парочке, но они сдерживали свои душевные порывы. Так и я тоже ведь сдерживала себя сегодня, понимая, что могу с бывшим опять запросто поругаться. Но требовалось явить себя истиной леди, сдержанной и обольстительной. Ох уж эти правила, ох уж эти условности. Им нельзя просто взять и заняться любовью прямо на улице, мне не рекомендовано провоцировать кудрявого на скандал, коли я решила доказать, что он зря не нашел возможности для примирения.
Возле дома я оглянулась, пытаясь обнаружить скрытых наблюдателей. Потом потопталась под окном у своего бывшего. Там виднелся свет, только шторы оказались плотно задернуты. Брать окно штурмом не входило в мои планы, поэтому я отступила. Тем более, что куски досок напоминали мне о вчерашнем ночном падении на глазах у зрителя.
Как бы узнать, кто тут мой поклонник? Я решила написать записку.
Уважаемый друг! Я очень обрадуюсь, если утром обнаружу на подоконнике вкусную булочку, желательно свежую.
С уважением, Кристина.
Вот такая подсказка. Не караулить же человека всю ночь, чтобы узнать, кто же это такой обходительный. Я, конечно, не подумала, что подношения появляются в ночи, а ночью достать свежую булочку весьма проблематично. Но ведь не звезду с неба заказала, вполне выполнимое задание для настоящего романтика.
Увы, записка исчезла, булочки не обнаружилось. А я ведь даже глаза толком не протерла. Зато лежал пирог, я разломила его, принюхиваясь. С капустой??? Не люблю!
На кухне позвякивала посуда. Аня или Миша?
Я, наспех натянув футболку, решив, что даже юбкой или шортами заморачиваться нет причин, немедленно выдвинулась на общественную территорию. Увы, не бывший. Тогда стоит просто проскочить в ванную и минимально привести себя в порядок. А потом я даже отыщу духи, которые с собой прихватила. Очень они Мише нравились в ту пору, когда мы ещё не разбежались.
Оказалось, что на кухне хозяйничала Аня. Ну что ж, значит пока можно просто умыться. С это мыслью я проскользнула в ванную, не сильно привлекая внимание к своей особе. Но, умывшись и приведя себя в минимальный порядок, я решила, что не стоит терять свой шанс и следует Аню вывести из себя.
Я притащила из комнаты пирог, подталкивая в сторону девушки.
— Возьми, это Мише просили передать.
— Кто просил? — поинтересовалась Аня, не отрываясь от процесса приготовления яичницы. — Уж не ты ли?
— Нет, какая — то мне незнакомая женщина. Не переживай, она раза в три хуже тебя. И раз в пять хуже меня, надо заметить. Пирог с капустой, я проверила. В нем нет никаких запрещенных веществ.
— Врешь ты все, и ничего я Мише от тебя передавать не стану, — с этими словами Аня метнула пирог прямо в мусорное ведро. — Напрасно стараешься, всё равно он на тебя внимания не обращает.
— А должен?
— И