"Откуда такие мысли?" — подумала она, когда врач подхватил ее под руку и помог по пандусу для каталок зайти в корпус.
— Здрасьте! — бросил ему на входе охранник.
Доктор лишь кивнул и продолжил свой путь, проигнорировав корзину с бахилами у двери, которые были складированы в ней для посетителей.
— Идем, идем, — подбодрил девушку он.
Наконец показался приемный покой — это девушка прочитала на тускло светившейся надписи над входом. Приемник не изменял общему виду здания — он был таким же ветхим и ужасным. По сторонам были расставлены металлические лавки, некоторые из них заняты сонными и грустными больными, похожими на серые тени. У одной из стен стояла каталка, на которой лежал прикрытый белой простыней до шеи пациент, рядом с ним находился штатив для капельницы, по тонкой трубке, заканчивавшейся в вене у пожилого мужчины, из укрепленного на штативе мешка лениво сочилась жидкость. "Он же… не… мертв?" — мелькнуло в голове.
"Почему она только и думает о смерти с утра?" — удивилась девушка, занимая одно из неудобных сидений на эмалированной железной скамейке, к которой подвел ее врач. Она же дышит и чувствует себя хорошо. Очевидно, она жива. Ее взгляд почти против воли обратился к сломанной ноге. "Она-то, без сомнения, живет, но теперь как-то совсем иначе, чем еще вчера", — явилось откуда-то из глубин ее существа.
Тем временем отворилась дверь с выведенной облупившимися синими буквами надписью "Травматолог".
— А… Вить! — донеслось оттуда. — Какими судьбами?
Доктор лишь отмахнулся.
— Да вот, работу тебе нашел.
"Его зовут Виктор", — про себя произнесла беглянка.
Это имя, к ее огорчению, так же ничем не отозвалось в памяти. На взгляд девушки, ее обидчику куда больше подошло бы другое имя. Бывает так, что человек как будто бы не соответствует своему имени. Сейчас у девушки возникло очень отчетливое такое чувство. Причина, быть может, была еще и в том, что он выглядел армянином.
Она думала об этом, пока Виктор не встал перед ней и не вытянул руку.
— Что? — отвлеклась от своих мыслей она.
— Документы, — пояснил врач. — Я схожу, оформлю тебя.
— Ясно, — она уже давно нащупала в сумке что-то по форме напоминавшее паспорт.
Девушка немного помедлила, перед тем как достать документ. Ей было трудно решить, готова ли она вот тут прямо встретиться со своим прошлым. Это было слишком личное, чтобы делать так прямо в приемном покое перед этим малознакомым Виктором, пусть он и казался ей добрым и симпатичным. Взгляд врача был полон нетерпения и девушка, решив, что была виновата перед ним за утреннее происшествие, протянула документы. Кто знает, если б не она, он уже был бы в операционной? Операционной?
Додумывая неожиданную мысль, девушка рассматривала Виктора, уже повернувшегося к ней спиной. Хирург вдруг замешкался. На пол упал вчетверо сложенный лист. Он сел на корточки, поднял и развернул бумагу. Беглянка, не отрываясь, смотрела на хирурга, понимая, что он только что приоткрыл для себя ее прошлое. Девушка сглотнула предательский ком. Что в этом листе? Повестка в суд? Письмо от одинокой брошенной старушки-матери? Положительный анализ на ВИЧ? Беглянка не могла отделаться от становившегося все более тягостным чувства, что в ее прошлом была какая-то чудовищная ошибка, от которой она и бежала сломя голову сегодня утром, невзирая на дождь.
"Свидетельство о смерти", — влетело в голову, когда хирург обернулся к ней. На его лице было написано даже не удивление, он был… ошеломлен. Девушка встала ему навстречу, когда врач двинулся к ней. Шаг, другой, и внутреннее потрясение на его лице сменилось благодушным вниманием. Он ведь, наверное, не раз сообщал больным и их родственникам неприятные новости.
Она совершенно точно знала, что произнесет ее новый знакомый, пока он не начал говорить. "Ты умерла", — этого так и не было озвучено.
— Ты наш новый ординатор! — вот, что она услышала.
Девушка молча опустилась на скамейку, ощущая себя так, словно в последний момент упустила из рук правду, которая была невыразимо близко. Ей просто не хватило ловкости на то, чтобы схватить эту лисицу за хвост!
Постепенно в сознание начали пробиваться другие мысли. Она тоже врач. Поэтому и вспомнила первым делом слова "ретроградная амнезия", поэтому Виктор показался ей знакомым. Она наверняка видела его, когда приносила документы в ординатуру. Видела и приемный покой, и он вызвал в ней знакомые неприятные чувства.
Медленно все становилось на свои места. Мир, будто бы после карусели, бешено вращавшийся вокруг нее, начал останавливаться. Очертания прояснились, а с ясностью пришла небольшая доля спокойствия и уверенности в завтрашнем дне.
С ней точно случились неприятности. Упала, ударили по голове… В будущем нужно будет во всем разобраться. Из-за травмы у нее ретроградная амнезия. Отсюда эти странные предчувствия смерти и отсутствие боли. Мозг все еще не может прийти в себя. Возможно, у нее субдуральное кровоизлияние и это всего лишь светлый промежуток, перед тем как развившееся в черепной коробке кровотечение увлечет ее в кому. Она почувствовала, как холодеют руки.
Виктор этим временем опустился рядом и протянул ей листок.
— Все хорошо? — спросил он.
Похоже, она, в самом деле, как-то с ним связана. Тогда настала пора признаться.
— По правде, я ничего о себе не помню с этого утра, — сказала девушка.
Виктор шумно вдохнул.
— Скажите, как меня зовут? — продолжила она, глядя на серую с белой крошкой плитку пола.
Хирург открыл паспорт и зачитал:
— Вознесенская Вера Павловна.
Она кивнула. Значит, она Вера. Опять противным комом в груди встало знакомое чувство, что имя ей не идет. Но имена не выбирают.
— Похоже, кто-то огрел меня по голове, — призналась спутнику Вера, пытаясь заглушить в себе эти появившиеся из ниоткуда откровения. — Я думаю, мне, наверное, стоит пройти КТ. Мало ли там… кровоизлияние. Ну а потом к психиатру, если ничего не изменится.
Виктор молча посмотрел на ее ногу.
— И наложить гипс, — продолжила Вера. — Если там, и правда, как вы думаете перелом.
Хирург встал и на какое-то время задержал руку на ее плече.
— Обследуйся, а я пойду расскажу… про тебя твоему куратору.
Вера посмотрела доктору в глаза.
— Я думаю, мне дадут больничный, — возразила она. — У меня ретроградная амнезия. Зачем кому-либо такой ординатор?
— Судя по тому, что ты говоришь о своих диагнозах, медицину ты помнишь.
Вера пожала плечами.
— Я должна лечиться от потери памяти…
Виктор усмехнулся.
— Хочешь в психушку? — с этими словами он пролистал ее паспорт. — Ты не из Москвы. Отправишься туда и потеряешь общежитие. И что? Потом обратно в твой Тобольск?
Вера почувствовала себя загнанной в ловушку. Может, именно от Тобольска она сегодня утром пыталась сбежать, летела в свой первый день ординатуры в больницу и просто поскользнулась в луже? Это выглядело хорошим объяснением. Успокаивающе-правильным. И все же, оно им не было. Но